Александра Михайловна пошевелилась в кресле.
— У меня к вам, молодые люди, тоже очень много вопросов, — сказала она. — Но, наверное, прежде всего надо вас накормить… с дороги. Вообще-то я ничего такого не готовила, потому что просматривала научную литературу, но в холодильнике есть несколько пачек пельменей.
— Пачки пельменей? — удивленно спросил Златко. — А что это за блюдо?
— Сейчас узнаешь, — усмехнулся Петр, — вы есть хотите?
Бренк и Златко в который уже раз переглянулись.
— Как ты думаешь, Бренк, сколько еще времени пройдет, — поинтересовался Златко, — прежде чем там, у нас…
— Сам знаешь, — без удовольствия ответил Бренк, — пока там они спохватятся!
— Постойте, — с интересом спросил Костя, — вы же сказали, что вам снимать еще много было бы надо. Так что же вы с собой из двадцать третьего века поесть ничего не взяли?
Бренк снисходительно улыбнулся.
— Ничего ты не понимаешь! Мы, может, по-вашему даже неделю провели бы здесь, а для нас это были бы минуты. Мы же с помощью блока можем, вернее, могли бы двигаться внутри вашего времени с любой скоростью К тому же, хоть вперед, хоть назад. А теперь, раз все разладилось, поесть, конечно, надо!
— А как вас вернут в ваше время? — спросил Костя.
— Да очень просто, — сказал Бренк, поглядывая в сторону кухни, куда ушла Александра Михайловна. — Обнаружат, что нас долго нет, включат страховочные каналы переброски и по ним вытянут. Только теперь это произойдет не раньше чем через десятка два часов. И энергии на это потребуется уйма. Но техническую сторону я объяснять не буду.
— А как это произойдет? И долго ли длится хроноперенос?
C минуту Бренк испытующе смотрел на любознательного Костю Костикова, как бы размышляя, отвечать или нет. Потом ответил:
— Хроноперенос происходит мгновенно. Только что, скажем, мы были в двадцать третьем веке, а через долю секунды в двадцатом и наоборот. Легко и совершенно незаметно, словно переходишь из одного помещения в другое.
— Мальчики, мойте руки! Пельмени готовы! — позвала из кухни Александра Михайловна, и Бренк с готовностью повиновался, подавая пример Златко.
Над столом в кухне поднимался пар от четырех наполненных Доверху тарелок. Златко, поковырявшись вилкой в своей порции, подцепил одну из пельменин и долго рассматривал ее на свет, поворачивая так и этак. С нее в тарелку капала сметана.
— Как ты думаешь, — нерешительно обратился Златко к товарищу, — а нам это можно? Все-таки в три века разница…
— Чудак! — глухо отозвался Бренк, уже успевший набить рот. — В двадцатом веке они же пока еще свежие. И это просто замечательное блюдо — пельмени в пачках!
Он мигом опустошил свою тарелку.
— Еще? — спросила Александра Михайловна, и Бренк кивнул.
Златко, видимо успокоенный его примером, тоже моментально уплел свою порцию и тоже попросил добавки. После второй тарелки Бренк с удовольствием откинулся на спинку стула и с чувством сказал:
— Пельмени в пачках! Пока это самое лучшее из наших впечатлений.
— Еще? — участливо спросила Александра Михайловна и снова полезла в холодильник.
— Стойте! — вдруг спохватился Златко. — Это ведь тоже надо обязательно снять: как в двадцатом веке готовили пельмени в пачках. Не только для нашего фильма… все равно он не состоялся… для всей исторической науки. Я сейчас!
Мгновение спустя он вновь появился в кухне, вооруженный фонокварелескопом.
— Для науки? — переспросила Александра Михайловна, видимо только теперь окончательно поверившая в реальность всего происходящего. Она поправила очки, — Если для науки, я готова дать необходимые пояснения. Надо начать с того, что пельмени в пачках выпускаются Останкинским мясокомбинатом…
Она высыпала содержимое еще двух пачек в кастрюлю. И в этот момент в прихожей раздался звонок. Пришельцы из будущего вздрогнули, съежились и умоляюще взглянули на Александру Михайловну. Плотно закрыв за собой дверь на кухню, бабушка ушла. Минуты через две, которые всем показались бесконечными, она вернулась.
— Приходил молодой человек с бородой, — сказала Александра Михайловна, — который назвался преподавателем физики Лаэртом Анатольевичем. Он, правда, мало похож на преподавателя, но раз говорит, значит, так и есть. Хотя это и непедагогично, но в интересах наших гостей я сказала ему, что ты, Петр, ушел заниматься в районную библиотеку. Не впускать же было его в квартиру! А он попросил передать, чтобы ты немедленно явился в кабинет физики, как только придешь домой, и хорошо бы не один, а вместе с одноклассником Костиковым. Что-нибудь случилось?
4. ИЗОБРЕТАТЕЛЬ ПРЕПОДНОСИТ СЮРПРИЗЫ
Бренк и Златко остались с бабушкой, в «убежище», а Петр Трофименко и Костя Костиков отправились в школу. Ничего хорошего неожиданное посещение Изобретателя не сулило. По всей вероятности, обоих ждал нагоняй за нарушение границ метеоплощадки. Но удивляло то, что Лаэрт Анатольевич, имея полную возможность поговорить о поведении Петра Трофименко с его бабушкой, не сделал этого, а велел явиться ему самому. Еще больше удивляло, что учитель вообще пришел домой, а не отложил разговор до завтра. И наконец, на полпути к школе, Петра осенило:
— Да все дело в том, наверное, что их он тоже видел! Телекамера их-то еще раньше, чем нас, начала показывать! И конечно, он заподозрил, что тут что-то не так.
Костя возразил:.
— Но на них же не написано, что они из двадцать третьего века.
Петр усмехнулся:
— Конечно! Может, они просто из какой другой страны. Из Сомали, там, или с Берега Слоновой Кости. Бабушка ведь так примерно сначала и подумала. А мы их не выдадим! Мало ли что мы были вместе с ними. Мы случайно зашли на метеоплощадку, а кто они такие и куда потом делись, понятия не имеем. Правильно?
— Но мы же с ними говорили, — рассудительно заметил Костя, — а камера показывала, что мы говорим. Может, она и весь разговор записала, с Изобретателя станется.
Петя припомнил, о чем они говорили на метеоплощадке с Бренком и Златко, и помрачнел. Человеку стороннему, каким в данном случае был Лаэрт Анатольевич, разговор действительно мог показаться довольно необычным.
— Ну что говорили? — неуверенно сказал Петр. — Они что-то такое говорили, что у них пропала невидимость…
Но Костя, умеющий мыслить точно и логически, уже достраивал версию, которой следовало держаться до конца:
— О чем бы мы с ними ни говорили, потом мы их больше не видели, вот что надо говорить. Они убежали в одну сторону, неизвестно куда, а мы в другую. Кстати, наш разговор с ними совсем не удивителен, учитывая то, что происходило в классе. Ботаничка уже небось всем а учительской рассказала о чудесах на уроке, да и ребята тоже могли рассказать, а Букина уж наверное. Так что все логично и естественно. Говорим правду и только правду, но только до того момента, как вместе оказались у школьных ворот. А потом все просто — они убежали в одну сторону, а мы в другую. О том, что они из двадцать третьего века, мы понятия не имеем и вообще не знаем, откуда они взялись. Подумаешь, невидимость у них исчезла!
— Послушай, — сделал свой вывод Петр Трофименко, — если так, нам, пожалуй, и не попадет за метеоплощадку. Мы же искали объяснение загадки, только и всего.
— Вот-вот! — подтвердил Костя. Потом он глубоко задумался. — Мы, конечно, знаем, — сказал он после паузы, — что обманывать нехорошо. Но не можем же мы допустить изменения в ходе истории!
Школа № 1441, затерявшаяся среди домов-новостроек, устремленных ввысь, уже была перед ними — типовая постройка из двух зданий, соединенных крытым переходом. Таких школ немало в столице, да и в других городах тоже. Однако, не без какой-то гордости подумал вдруг Костя, именно этой школе и никакой другой суждено было стать ареной необыкновенных событий, местом съемки фильма о жизни и быте школьников двадцатого века для зачета по натуральной истории, который надо было сдать школьникам двадцать третьего века.
Впрочем, подумал Костя тут же, даже и без такого из ряда вон выходящего события школа все равно была примечательной — хотя бы потому, что место учителя физики в ней занимал такой человек, как Лаэрт Анатольевич, Изобретатель, к которому Костя в глубине души относился не без уважения. У Изобретателя, особенно вне уроков, была увлекающаяся голова и был смелый полет фантазии; его волновали самые разные технические вопросы, и однажды даже он выступал в телевизионной передаче «Это вы можете», рассказывая об одной из своих работ и показывая ее. То был аппарат для дистанционной стрижки — с его помощью парикмахер мог обрабатывать волосы клиента не ножницами и расческой, а, сидя за специальным пультом, лазерным излучением, причем одновременно мог обслуживать сразу несколько человек. Эта работа Изобретателя вызвала большой интерес, оживленную полемику на страницах журнала «Служба быта», однако так и не была внедрена из-за высокой стоимости и неодобрительного отношения мастеров старшего поколения…