Глэдис не выдержала:
— И что вам тут понадобилось? С вашим медоточивым голоском вас в Суреме будут на руках носить!
— Я не нужен в Суреме.
— А тут нужны? Кому же это? Моей невестке-пустышке? Заботитесь о ее душе? Так я вам скажу по секрету: никакой души у Клэры нет. Вся ядом изошла.
— И ей в том числе, — пассаж про яд Адан пропустил мимо ушей, — но не только. Порой люди и сами не понимают, что им нужна помощь. А порой, наоборот, слишком хорошо знают, что нуждаются в помощи, но не решаются попросить о ней, — он смотрел Глэдис прямо в глаза.
У Глэдис задрожали уголки рта, и она быстро сжала губы в тонкую линию. Жрец внимательно посмотрел на нее, кивнул и сменил тему:
— Скажите, ваша светлость, вы считаете себя хорошей матерью?
— Что? — От неожиданности Глэдис на минуту забыла об этикете.
— "Да как вы смеете!" — можете пока придержать. Я не сомневаюсь, что вы хорошая мать. Я слышал, что вы растили сына сами, даже без няни и кормильцы, не в пример большинству знатных дам.
— Мать должна растить своего ребенка сама, не перекладывая на слуг. Никто не может заменить детям мать. — В своде правил "хорошей матери" Глэдис Дарио, по объему не уступающем "Книге Семерых", этот пункт занимал первое место.
— А ваша невестка хорошая мать?
— Клэра?! - Глэдис задохнулась от возмущения. — Да она вообще не помнит, что у нее есть дети!
— Детям, должно быть, тяжело расти без матери, — сочувственно заметил жрец, и Глэдис с размаху захлопнула за собой дверцу ловушки.
— У них есть бабушка.
Адан кивнул:
— Вам не кажется, что вы несколько противоречите самой себе?
Графиня с шумом выдохнула воздух, сдерживая гнев:
— Я говорила о матерях, а не о кукушках!
— Вы не дали Клэре возможности стать матерью. С самого начала. Вспомните, как больно вам было, когда лорд Арно настоял, чтобы воспитанием графа занялись наставники.
— Это не ваше дело!
— Я служу Эарниру.
— Вот и служите дальше!
— А Эарнир охраняет детей.
— Я тоже охраняю детей! Я оберегаю своих внуков от такой матери, как Клэра! Она думает только о себе, наряды, балы, украшения. Ради этого вышла замуж, а теперь обвиняет всех вокруг, что прогадала. И этой женщине я должна была доверить детей своего сына? Вы просто не знаете Клэру!
Адан покачал головой и мягко сказал:
— Я знаю Клэру. Все, что вы сказали — правда. Но что вы сделали, чтобы помочь ей стать лучше? Вы окружили ее стеной презрения, вы отняли у нее детей, быть может, единственное, что могло бы пробудить в ней теплые чувства.
— Почему я должна воспитывать свою невестку? У нее были родители.
— Если вы ничего ей не должны, то и она ничего не должна вам. И вы обе в тупике.
— И что вы от меня хотите?
— Позвольте Клэре стать матерью своим детям. Она и так потеряла слишком много времени.
— И отправила вас ко мне, наверстывать, — Глэдис успела справиться с первой вспышкой гнева и теперь чувствовала только привычное глухое раздражение.
— Она не знает, что я решил поговорить с вами о детях, и никогда не просила меня об этом.
— Тогда с чего вы взяли, что ей это вообще нужно? Она не любит детей. Есть женщины, которые просто не умеют любить! Ни мужчину, ни детей, ни собачку!
— Есть. Но такие женщины не любят и самих себя. Вы же обвиняете невестку в себялюбии.
Глэдис устало опустилась на скамейку:
— Я не собираюсь тревожить детей из-за ваших измышлений.
— Тогда мне придется обсудить эту тему с графом. У ваших внуков ведь не только матери нет, но и отца. Одна бабушка. Сироты при живых родителях, — оказалось, что мягкий голос жреца может в одно мгновение приобрести ледяную твердость.