– Все-таки не знаешь, иначе был бы осторожнее.
– Я жив, и она не убита. У вампира даже ни царапины. Так что вышло все отлично.
Я выехала на Олив и поползла к шоссе 270. Нам надо было на север, к Сент-Чарльзу, где жил Ларри. Ехать минут двадцать плюс-минус сколько-то. Квартира Ларри выходила на озеро, где весной гуси вили гнезда, а зимой собирались в стадо. Переезжать ему помогали я и Ричард Зееман, преподаватель естественных наук в старших классах, вервольф альфа и мой тогдашний кавалер. Ричарду очень нравилосъ, что гуси гнездятся прямо под балконом. Мне тоже.
– Ларри, либо ты бросишь эту щепетильность, либо тебя в конце концов убьют.
– Я буду делать то, что считаю правильным, Анита. То, что ты можешь сказать, не изменит моего мнения.
– Черт тебя побери, Ларри, я не хочу, чтобы мне пришлось тебя хоронить!
– А что бы сделала ты? Застрелила бы ее?
– Я бы не повернулась к ней спиной, Ларри. Может, разоружила бы ее или сцепилась бы с ней до подхода второго служителя. Мне не пришлось бы в нее стрелять.
– Ситуация вышла у меня из-под контроля, – признал он.
– Ты перепутал порядок действий. Сначала надо было нейтрализовать угрозу, а потом проверять, что там с жертвой. Живой ты мог бы помочь вампиру, а мертвый – составил бы ему компанию на тот свет.
– Ну, зато у меня теперь будет шрам, которого у тебя нет.
Я покачала головой:
– Тебе придется сильнее постараться, чтобы получить шрам, которого нет у меня.
– Ты позволила кому-то всадить тебе в спину твой собственный кол?
– Их было двое. Оба с множественными укусами – я их тогда называла слугами, пока не узнала, что значит этот термин. Одного я зафиксировала и протыкала, когда женщина набросилась на меня сзади.
– Так когда это сделала ты, это не было ошибкой?
Я пожала плечами:
– Я могла их застрелить, когда увидела, но в те времена я еще не убивала людей так запросто. Урок я запомнила. Если у кого-то нет клыков, это еще не значит, что он тебя не может убить.
– Ты проявляла щепетильность в убийстве людей-слуг? – спросил Ларри.
Я свернула на двести семидесятое.
– У всех бывают проколы. А почему эта женщина так рвалась убить вампира?
Он осклабился:
– Ответ тебе понравится. Она из группы «Человек Превыше Всего». А вампир – доктор той же больницы. Он забился в бельевой чулан – там он всегда спал днем, если застревал на работе и не успевал домой. Она его взвалила на каталку и притащила в морг.
– Меня удивляет, что она просто не вытащила его на солнце. Предзакатный свет действует ничуть не хуже полуденного.
– Этот чулан в подвале он использовал на всякий случай – вдруг кто-то откроет дверь днем. Окон там нет. Она боялась, что ее заметят, когда она будет закатывать каталку в лифт или выкатывать наружу.
– И она действительно думала, что ты его проткнешь?
– Наверное. Не знаю, Анита. Она сумасшедшая, по-настоящему сумасшедшая. Плевалась в вампира, в нас. Кричала, что все мы будем гореть в аду. Что мы должны очистить мир от монстров. Что монстры нас всех поработят. – Ларри передернулся, помрачнел. – Знаешь, я.думал, что «Люди Против Вампиров» – психи, но эта отколовшаяся группа, ЧПВ, – это действительно страшно.
– ЛПВ пытается действовать в рамках закона, – ответила я. – ЧПВ даже не притворяется. Они взяли на себя убийство того мэра-вампира в Мичигане.
– Взяли на себя? Ты им не веришь?
– Я думаю, это сделал кто-то из родных и близких.
– Почему?
– Копы послали мне фотографии и описание тех мер безопасности, что он предпринимал. ЧПВ – группа радикальная, но пока что не слишком организованная. Чтобы добраться до того вампира днем, нужен был точный расчет и большая удача. Я думаю, что истинный виновник был рад отдать всю славу этим правым радикалам.
– Ты сказала полиции?
– Естественно. Об этом они и спрашивали.
– Удивительно, что они тебя не вызвали, чтобы ты посмотрела лично.
Я пожала плечами:
– Я не могу лично выезжать на все противоестественные преступления. И вообще я штатская. Копы не любят привлекать к своим делам штатских, но куда важнее, что репортеры подняли бы шум. «Истребительница вампиров раскрывает убийство вампира».
Ларри усмехнулся:
– Для тебя это еще слабый заголовок.
– К сожалению, – согласилась я. – И еще, я думаю, что убийца – человек. Кто-то из близких. Как в любом хорошо спланированном убийстве, только жертва – вампир.
– Только в твоем описании убийство вампира в запертой комнате звучит так ординарно.
Я не могла не улыбнуться.
– Наверное.
У меня пискнул пейджер, и я вздрогнула. Вытащив этот чертов прибор из-под юбки, я посмотрела на номер и нахмурилась.
– Что такое? Полиция? – спросил Ларри
– Нет. Я не знаю этого номера.
– Ты же не даешь номер пейджера незнакомым людям?
– Мне это известно.
– Слушай, не надо на меня огрызаться.
Я вздохнула:
– Извини.
Ларри постепенно, простым повторением снижал мне порог агрессии. Он учил меня быть мягче. Любому другому я бы уже голову оторвала, но Ларри умел правильно нажимать на кнопки. Он мог меня попросить быть помягче, и я его не убивала. На этом часто строятся удачные союзы.
До дома Ларри оставалось несколько минут езды. Я засуну его в койку и перезвоню по этому номеру. И если это не полиция и не с работы, я могу выйти из себя. Терпеть не могу, когда меня дергают за пейджер по пустякам. Пейджеры – они же для важных дел? И если это дело не важное, я кому-то хорошую задам головомойку. Когда Ларри заснет, я уж буду собачиться как захочу.
И это было почти облегчение.
3
Засунув Ларри в постель и накормив демеролом, я подождала, пока он заснет крепко – и разве что землетрясение его разбудит. Затем только я перезвонила. Мне все еще было невдомек, кто бы это мог быть, что мне не очень-то нравилось. Просто нервировало. Кому еще приспичило раздавать мой личный номер, да и зачем?
Телефон не успел даже прозвенеть как следует, а трубку уже сняли. Голос был мужской, тихий и перепуганный:
– Алло?
Мое раздражение тут же смыло густой волной чего-то вроде страха.
– Стивен, что случилось?
– Слава богу! – выдохнул он на том конце.
– Что произошло? – спросила я отчетливо и очень спокойно, потому что мне хотелось на него заорать и заставить быстро выложить, что там, черт побери, стряслось.
– Ты можешь приехать в больницу университета Сент-Луиса?
До меня стало доходить.
– Ты сильно ранен?
– Это не я.
Сердце упало вниз, потом подскочило к горлу, и мой голос прозвучал сдавленно:
– Жан-Клод.
Я тут же поняла, что это глупо. Время чуть после полудня. Если бы Жан-Клоду нужен был врач, его бы привезли к больному. Вампиры средь бела дня не болтаются по улицам. А чего я так волнуюсь из-за вампира? Так вышло, что с этим вампиром у меня роман. Мои родственники, ревностные католики, просто этим возмущены. Поскольку меня это тоже малость смущает, мне трудно защититься.
– Это не Жан-Клод. Это Натэниел.
– Кто?
Стивен вздохнул тяжело и глубоко.
– Один из парней Габриэля.
Окольный способ сказать, что это леопард-оборотень. Габриэль был у леопардов предводителем, альфой, пока я его не убила. Зачем я его убила? Почти все раны, которые он мне нанес, зажили. Носить метки вампира – имеет свои преимущества. Уже не так легко остаются шрамы. Но почти незаметная сетка шрамов у меня на ягодицах и пояснице навсегда будет напоминать о Габриэле. Напоминать о том, что он хотел меня изнасиловать, заставить выкрикивать его имя, а потом убить. Хотя, зная Габриэля, не думаю, что ему так уж важно было, когда я умру – до, после или в процессе. Его все устраивало, пока я оставалась теплой. Оборотни обычно падали не любят.
Я об этом говорю легко, даже сама с собой. Но пальцы мои легли на поясницу, будто могли прощупать шрамы сквозь юбку. Приходится относиться к этому легко. Приходится. Иначе начнешь орать и не остановишься.
– В больнице не знают, что Натэниел – оборотень?
Он понизил голос:
– Знают. Он слишком быстро выздоравливает.
– Так зачем шептать?
– Потому что я говорю из автомата в вестибюле. – Послышался звук, будто он отвел трубку в сторону и сказал: «Через минуту приду». И тут же вернулся на линию. – Анита, мне очень нужно, чтобы ты приехала.
– Зачем?
– Пожалуйста, Анита.
– Стивен, ты же вервольф. Как вышло, что ты сидишь нянькой при кошке?
– У него в бумажнике, в отделении для срочных вызовов, нашли мое имя. Он в «Запретном плоде» работает.
– Стриптизером?
Я спросила, потому что Натэниел мог быть и официантом, хотя вряд ли. Жан-Клод, владелец «Запретного плода», никогда бы не стал столь нерационально использовать такую экзотику, как оборотень.
– Да.
– Вас надо отвезти домой?
Кажется, у меня сегодня день таксиста.