Вскоре четыре таких бутерброда были разложенынастоле;
размеры их были строго определены: самый большой для отца,самыймаленький
для Жанлена.
Катрина, казалось, с головою ушла в хозяйственные заботы; и все жеона
продолжала думать о том, что рассказывал Захария про старшего надзирателяи
про жену Пьеррона; приотворив входную дверь,онавыглянуланаружу.Ветер
бушевал по-прежнему, в низких домикахпоселкасветилосьужемногоокон,
слышался глухой предутренний шум. Отворялись двери; темные вереницырабочих
удалялись во мракеночи.Какглупоморозитьсебя:нагрузчик,конечно,
преспокойно спит и пойдет наработукшестичасам!Ивсе-такидевушка
продолжала стоять, глядя на дом по ту сторону садика.Дверьотворилась,и
любопытство Катрины разгорелось еще больше. Нет,этоЛидия,младшаядочь
Пьеррона, уходила на работу.
Шипение пара заставилоКатринуобернуться.Оназахлопнуладверьи
побежала бегом: вода вскипела и залила огонь. Кофе больше не было,пришлось
развести вчерашнюю гущу; она подсыпала в кофейник сахарногопеску.Отеци
оба брата сошли вниз.
- Эх, черт! - ругнулся Захария, хлебнув из своей кружки.-Оттакого
пойла голова кругом не пойдет!
Маэ покорно пожал плечами:
- Что ж! Горячо и ладно.
Жанлен подобрал крошки хлеба и ссыпал их в чашку. Кончив пить,Катрина
разлила остаток из кофейникапожестянымфляжкам.Всечетверопоспешно
глотали кофе стоя, при слабом свете нагоревшей свечи.
- Скоро ли, наконец! - воскликнул отец. - Можно подумать, чтотутвсе
богачи.
Сверху послышался голос - дверь на лестницу осталасьоткрытой,-это
кричала мать:
- Забирайте весь хлеб, у меня есть для детей немного вермишели.
- Да, да! - ответила Катрина.
Она прикрыла огонь и поставила науголрешеткикотелоксостатками
супа, чтобы дед, вернувшись в шесть часов, нашел его теплым.Каждыйдостал
из-под буфета свою деревянную обувь, перекинул через плечо фляжку на веревке
и засунул на спину, между рубашкой и блузой, свой ломотьхлеба.Затемони
вышли - мужчины впереди, девушказаними;уходя,онапогасиласвечуи
повернула ключ в замке. Дом опять погрузился во тьму.
- Эй, вы! Пойдемте-ка вместе, - проговорилчеловек,запиравшийдверь
соседнего дома.
ЭтобылЛеваксосвоимдвенадцатилетнимсыномБебером,большим
приятелем Жанлена. Катрина удивилась и чуть не прыснула со смеху.
- Что такое? - сказала она Захарии на ухо. - Бутлудаженедождался,
пока муж уйдет!
Теперь огни в поселке начали гаснуть. Захлопнулась последняя дверь; все
сновапогружалосьвсон;женщиныидетидосыпали,разлегшисьна
освободившихся кроватях. По дороге от затихшего поселка ктяжелопыхтящему
Воре тянулась под налетающим ветром медленная вереницатеней:этошлина
работу, толкая друг друга, углекопы; онинезнали,кудадеватьруки,и
скрещивали их на груди; за спиною у каждого вырасталгорботзапрятанного
ломтя хлеба.