Он уже отдежурил свое и мог бы уйти домой, однако пришел на Боксер-лейн, потому что хотел побольше узнать о типе, который четырежды выстрелил в дверь, а потом так отделал его. Этот человек нанес чувствительный удар по самолюбию Хейвза, разбил ему все лицо, но главное заставил почувствовать себя круглым идиотом. А это хуже смерти. Даже если бы Стив Карелла был убит на месте, Хейвз не чувствовал бы себя так глупо. Он снова и снова прокручивал в голове недавние события: постучал в дверь, болван несчастный, после чего раздались четыре выстрела, и хорошо еще, что Карелла сообразил упасть на пол. Карелла мог сегодня погибнуть, думал Хейвз. Погибнуть из-за меня.
Мысли были не из приятных. Да, Хейвз был слишком самонадеянным, да, он набирался опыта в участке, где убийства случались редко, да, он проявлял порой заносчивость и высокомерие - но он очень любил свою профессию, и сердце у него было огромным, как Большой Каньон. Мысль о том, что из-за него мог погибнуть Карелла, сводила его с ума, словно мысль о собственной смерти. Какую идиотскую ошибку он сегодня совершил! Зачем он так поторопился, почему сначала не пораскинул мозгами? Неумение быстро принимать решение до добра не доведет, особенно если работаешь в таком участке, как восемьдесят седьмой. Только теперь он начал понимать, насколько этот район отличается от прежнего. И, как ни странно, он уже видел что-то привлекательное в таком вызове судьбы. В конце концов, он стал полицейским, потому что хотел бороться с преступностью. В тридцатом участке, конечно, тоже случались преступления, но по сравнению с тем, что творилось в восемьдесят седьмом" они были как стакан лимонада и двойная порция виски.
Хейвз понимал, что в восемьдесят седьмом участке он может многому научиться и лучшего учителя, чем Стив Карелла, ему не найти. Конечно, он не собирался признаваться в этом Карелле. Сегодняшний его подвиг был не из тех, что укрепляют дружбу, - по крайней мере, так считал сам Хейвз. Он и не подозревал, что Карелла уже выкинул это происшествие из головы. Если бы Хейвз был знаком с Кареллой получше, то знал бы, что тот не злопамятен и никогда не держит камня за пазухой. Сам же он пребывал пока на той ступени возмущения, когда камень за пазухой воспринимался вполне естественно. Подходя к окружающим со своей меркой, Хейвз полагал, что Карелла ещё долго будет помнить сегодняшний случай.
А между тем Хейвзу очень хотелось работать с Кареллой. Постигать под его руководством тонкости ремесла и заслужить его расположение. Но об этом нечего и мечтать, пока он, Хейвз, будет выглядеть в глазах Кареллы полным идиотом.
Примерно такие соображения и привели Хейвза на Бок-сер-лейн вечером пятнадцатого июня. Была суббота, и молодой человек тридцати двух лет вполне мог бы найти себе более приятное занятие, но Хейвз твердо вознамерился хотя бы отчасти исправить совершенные днем ошибки. Да уж, сегодня наломал он дров! Карелла предложил отвезти Хейвза в больницу, но тот отказался наотрез. Теперь-то он понимал, что это было очередной глупостью. При обыске квартиры Феттерика от Хейвза было мало толку, и он не сомневался, что Карелла считает его ослом. Не прошло и десяти минут с начала обыска, как Карелла подошел к нему и сказал:
- Слушай, Хейвз, ты весь в крови, и без доктора тебе не обойтись. Если будешь упрямиться, придется тебя оглушить и отправить в больницу в бессознательном состоянии. Ну что, применить крайние меры?
Хейвз кротко покачал головой, и Карелла отвез его в больницу. Из-за этого они не успели допросить жильцов, и теперь Хейвз решил восполнить досадное упущение.
В комнатке подвального этажа он отыскал техника-смотрителя. Тот валялся на кровати, уткнувшись носом в подушку. В комнате воняло перегаром.