Скажи мне, Харриет, скажи положа руку на сердце, - ты бы постучалась на его месте?
- Я выбила бы дверь, - спокойно ответила Харриет, - и потом палила бы по всему, что шевелится.
- Молодец! - похвалил её Бирнс. - Может, ты поступишь на работу в полицию?
- Я уже однажды поступила в полицию - в тот самый день, когда вышла за тебя замуж, - сказала Харриет с улыбкой.
Бирнс тоже улыбнулся. Потом взглянул на Ларри и тяжело вздохнул:
- Сын, я тоже слышал, что в этом году ожидается голод. Но все-таки попробуй немного полегче. У нас в подвале большие запасы съестного.
Клер Таунсенд, хозяйка квартиры, и детектив Берт Клинг обнимались в гостиной.
Обниматься в гостиной оказалось куда приятнее, чем на заднем сиденье автомобиля. Ральф Таунсенд, отец Клер, отправился спать в половине одиннадцатого, предоставив гостиную "детям". С теми, кто помолвлен, считал он, ничего предосудительного случиться не может. В тот вечер родителям Клер и впрямь нечего было опасаться, потому что Берт Клинг не был особенно расположен к флирту. Приятный полумрак в гостиной и тихая музыка проигрывателя никак не могли отвлечь Берта Клинга от сегодняшнего подвига Коттона Хейвза.
- Стучит в дверь, - говорит он. - Это я. Блюститель Закона. Бах, бах! Бах, бах! Четыре выстрела, дверь в дырках. Еще чуть-чуть и родственники Стива могли бы обращаться за страховкой.
- Мы весь вечер будем говорить об этом твоем Коттоне Хейвзе?
- Этот человек опасен, - продолжал Берт Клинг. - Дьявольски опасен. Я очень надеюсь, что его не поставят со мной в пару.
- Он новенький. Еще научится.
- Когда? Когда перебьют всех ребят в отделе? Нет, Клер этот человек опасен.
- Жаль, что ты сегодня совсем не опасен.
- Что ты хочешь этим сказать?
- А ты подумай.
- Вот оно что! - сказал Клинг и небрежно поцеловал свою невесту. - Но разве можно быть таким бестолковым? Разве можно всерьез...
- А что тут плохого, если полицейские стучатся в дверь?
- Это чудесно, когда полицейские стучатся в дверь, - сказ, Клинг. - Но не тогда, когда в квартире живет человек, которого подозревают в убийстве.
- А того человека подозревали в убийстве?
- Он толкнул Роджера Хэвиленда в витрину.
- Вот оно что...
- Скажи, а ты бы постучала? - спросил Берт.
- Я бы сказала: "Поцелуй меня, любимый!"
- Что?
- Поцелуй меня, любимый! - повторила Клер.
И Берт поцеловал её.
В тот вечер на Коттона Хейвза не жаловался только Стив Карелла. Когда он оказывался рядом с Тедди, все остальное для него не имело значения. Он не любил приносить домой служебные заботы. За часы дежурства ему приходилось виде такое, от чего воротило с души. Но, подобно многим другим полицейским, он привык вытирать ноги у порога своей квартиры, оставляя уголовную грязь на коврике. Тедди была прелесть. Тедди была его женой. Карелла рассказывал ей о своих дела только когда попадался слишком крепкий орешек. Кроме того сегодняшнее происшествие успело стать для него седым прошлым. Да, он угодил в переплет, но теперь все уже позади, он цел и невредим. Вдобавок он надеялся, что это послужит Хейвзу хорошим уроком. Конечно, урок получился бы ещё нагляднее, если бы он, Карелла, получил пулю в лоб, но на нет и суда нет. Придется Коттону Хейвзу усваивать науку без такси наглядного пособия.
Стив Карелла поцеловал жену. Целоваться с ней было одно удовольствие. В комнате было совсем темно, и только через открытые окна проникал свет фонарей. Стив Карелла не стал ничего рассказывать Тедди.
Его занимали вещи поважнее...
ГЛАВА Х
По Боксер-лейн шел человек, который чувствовал себя полным идиотом.
Полоски пластыря почти полностью закрывали его лицо. Ростом человек был без малого метр девяносто, весил восемьдесят пять килограммов. У него были голубые глаза, тяжелая нижняя челюсть и подбородок с ямочкой. В рыжих волосах бросалась в глаза седая прядь - над левым виском, куда однажды его ранили ножом.
Человека звали Коттон Хейвз.