Времени у Наташи было много, и она согласилась.
Девушки сели в тихом ресторанчике, недалеко от института. И как только официант принял заказ, Милена облокотившись на руку, сказала серьезным тоном:
— Не связывайся с ней.
— С кем? — явно не понимая о чем идет речь, спросила Наташа.
— С этой хищницей — Дианой.
— Почему?
— Она не простая, — оглядываясь по сторонам ответила Милена.
— Я заметила. Но если присмотреться, вы тут все не простые. — попыталась отшутиться Наташа.
— Да нет! — раздраженная тем, что ее не понимают, воскликнула Милена. — Она женщина другого сорта, ты понимаешь?
— Нет.
— Ты вообще, в своей глухомани, фильмы смотрела?
— Смотрела, — ответила Наташа, пропустив мимо ушей явное оскорбление своего происхождения.
— Красотку смотрела?
— С Джулией Робертс?
— Да. так вот Ди, женщина подобного рода, только не простая девочка с улицы, а дорогая и эксклюзивная.
— А ты откуда знаешь такие подробности? — зная, что глупо верить простым сплетням, спросила Наташа.
— Мои родители из–за нее чуть не развелись. Я помню мать ей даже клок волос выдрала, так она с тех пор, предпочитает стричься коротко. Но как говорится, подлецу, все к лицу, — злобно констатировала факт Милена.
— Зачем ты говоришь мне все это?
— Ну, ты у нас девочка неопытная, к жизни не привыкшая, погонишься за деньгами, а такая жизнь кажется простой и легкой.
— А почему она стала такой? — спросила Наташа.
— Да не знаю я, это в крови наверно. Я слышала, что она тоже откуда–то из провинции приехала, и сразу попалась в лапы к какому–то папику, а когда он ее на улицу вышвырнул, девочка решила любыми способами задержаться в красивой жизни.
Дождавшись маму, Наташа садилась в машину с грустными мыслями. Теперь понимала, откуда у Дианы было столько агрессии. Жизнь сыграла с ней злую шутку, наказала за страсть к красивой жизни, окунула в самое дно человеческой низменности. Что же должно руководить человеком, идущим на такое.
— Ну как? — осторожно спросила Светлана, заметив, что ее дочь, явно чем–то озабочена.
— Все хорошо, я надеюсь. — ответила Наташа.
— Хочешь со мной в салон? — радостно спросила мама.
— Нет, я лучше домой, через три дня еще один экзамен, мне надо готовиться.
— Как хочешь. Тогда я отвезу тебя, а приеду позже.
Получив в ответ кивок дочери, Светлана протянула руку, и погладила по щеке свою девочку.
— Ты жизнь, о которой я так мечтала… я хочу подарить ее тебе. Но ты не должна платить такую же высокую цену, за это счастье.
— Мам, — решившись, что настал момент задать волнующий вопрос, начала Наташа, — ты любишь его?
— Кого? Виктора? — взволнованно спросила Светлана.
— Да.
— Это сложно объяснить. Я всегда мечтала о такой жизни, может это ошибка моих родителей, но они с детства мне внушали мечты о красивой жизни. Они всегда говорили: «ты должна пожить по человечески». Я ведь сейчас живу по человечески, и возможно люблю его, за то, что он дал мне эту жизнь. Реализовал все мои мечты. Понимаешь?
Наташа промолчала, и Светлана продолжила изливать накипевшее в одинокой душе роскошной женщины.
— Твой отец, он ведь замечательный человек. Но с ним я чувствовала себя чужой, в том мире. А этот мир, с его блеском и роскошью, это мой настоящий мир, моя жизнь, к этому я стремилась, об этом мечтала. Мне очень горько, что нам пришлось разлучиться на такой длительный срок, но я знала, что он воспитает тебя достойно. А я могла испортить твое понимание о нормальной жизни.
— Мамочка. — заплакала Наташа, — я ведь никогда не осуждала тебя. каждый человек имеет право на свой выбор. Я приняла твой, и он принял. Он никогда не злился на тебя, и до сих пор любит.
Разойдясь в эмоциях, они обе заливались слезами, когда подъехали к дому. Поцеловав маму на прощание, Наташа поняла, что на душе, от этих признаний стало легче, и успокоившись в своих сомнениях, отправилась наверх, готовиться к следующему экзамену.
Прошел час. С улицы, через открытое окно, Наташа услышала как подъехала машина, и решив, что мама так быстро вернулась, бросилась вниз. Но вместо мамы, там был Виктор.
Он только вошел и увидев, что при одном взгляде на него, радость на лице девушки сменилась откровенным разочарованием, покраснел от еле сдерживаемого гнева.
— Ты кого–то другого ожидала увидеть в моем доме? — рявкнул он.
— Маму, — призналась Наташа.
— А ее нет? — воскликнул отчим.
— Она уехала в салон.
— Давно?
— Час назад. — не понимая, к чему столько вопросов ответила Наташа. — Я пойду заниматься.
— Да иди, — заметно повеселев, ответил Виктор.
Лишь на мгновение, прежде чем уйти, Наташа заметила как сверкнули его глаза, как растянулся он в мерзкой улыбке. Но не придав значение этой внезапной перемене, девушка спокойно поднялась к себе в комнату и села за стол.
Едва она опустила голову над учебником, послышался тихий скрип двери. На этот раз, Наташа точно знала, кто мог так по хозяйски заявится к ней в комнату, и спокойно поднявшись, повернулась. Она оказалась лицом к лицу со своим отчимом, и снова почувствовала его мерзкое дыхание.
— Как провела день? — не обращая внимания, на омерзение, отразившееся на лице падчерицы спросил Виктор.
Он подошел так близко, что Наташе просто пришлось сделать шаг назад. Но вместо спасения, она ногой уперлась в стол.
— Ты боишься меня? Я так противен тебе? А вот твоя мать так не считает, когда тратит мои денежки налево и направо. Она считает меня очень привлекательным.
— Виктор Сергеевич, — отстраняясь сказала Наташа, — мне нужно заниматься.
— Зачем? — засмеялся толстяк. — У меня все схвачено. Видишь, все же я заботливый родитель, подумал о твоем будущем.
— Я все равно должна заниматься, — настойчиво повторила Наташа.
Но вместо того, чтобы прислушаться к словам перепуганной девушки, толстяк протянул свою руку, и пальцами, больше напоминавшими сосиски, расстегнул первую пуговицу на ее кофте.
Наташа отдернулась, и прикрыв руками открывшийся участок нежной кожи, испуганно прошептала:
— Пожалуйста, уходите.
— Вот еще. Твоя мать уже далеко не та красавица, какой была несколько лет назад, ты будешь моей компенсацией, за то, что эта стерва все еще живет в моем доме. Или ты хочешь, чтобы эта меркантильная зараза оказалась на улице?
Наташа глотая слезы замотала головой.
— Пожалуйста, уходите, я прошу вас, уходите. — умоляла она сквозь слезы.
— Раздевайся! — разгневанный несговорчивостью девушки закричал толстяк.
— Нет.
— Значит сегодня вечером, я вышвырну вас обеих на улицу!
Наташа закрыла глаза и зажала рот рукой, чтобы удержать нарастающую истерику. Но вместо раскаянья, эта реакция вызвала у возбужденного мерзавца только злость, и размахнувшись, он со всей силы ударил девушку по лицу. Затем грубо швырнул на постель.
Все остальное произошло, словно в страшном кошмаре. Она только чувствовала, как он елозит на ней своим жирным телом, как пыхтит и дышит в ухо. Слезы градом текли по щекам, но она не кричала, понимая, что в логове зверя, это ничего не решит и не изменит. Когда он закончил, то погладил жертву своей похоти по голове и прошептал:
— Надеюсь у тебя хватит мозгов молчать.
Наташа закусила до боли губу и послушно кивнула.
— Хорошая девочка. — сказал толстяк и скатываясь с девушки бросил на прощание — возьмешь деньги и купишь себе что–нибудь. Это моя благодарность, за твою покорность.
Когда он вышел, еле сдерживаясь чтобы не закричать, Наташа зубами вгрызлась в подушку, лишь изредка вздрагивая, вспоминая кошмар, который только что пережила. Она скулила, словно брошенный на растерзание хищникам волчонок, не в силах успокоится, не в силах забыть, не желая понимать, что после такого, жизнь продолжается дальше.
Когда мысли постепенно стали приходить в сознание, а боль утихать, Наташа перестала плакать. Она натянула на себя одеяло и отсутствующим взглядом уставилась в потолок. Слезы продолжали катиться по щекам.
Дверь снова скрипнула, и не ожидая ничего хорошего, Наташа вздрогнула, бросив испуганный взгляд на вошедшего.
— Наташа? — увидев заплаканное лицо дочери, взволнованно спросила Светлана.
— Мам не сейчас, — пытаясь собраться с мыслями, дрожащим голосом ответила Наташа.
— Девочка моя, хорошая, что случилось?
Мама опустилась на край постели, и осторожно провела рукой по влажной от слез щеке.
— Мам, все нормально, — солгала Наташа, — просто я по дому скучаю. По папе.
Услышав такое оправдание слез, Светлана поцеловала ее в лоб, и тихо призналась:
— Я тоже часто плакала, когда вспоминала вас. Ты поплачь, легче станет… Я знаю…