Она вздохнула, и неожиданно на нее накатило неприятное ощущение вины. Она вела себя как эгоистичный и капризный ребенок. Отец болен и к тому же забыл, что его дочь уже выросла. Ким догадывалась, что какая-то часть его души все еще верила в то, что она осталась маленькой девочкой. Он просто хотел уберечь ее, как много лет назад, когда запретил встречаться с парнем на три года старше ее. Она должна радоваться, что отец проявил наконец родительские чувства. Возможно, ему было нелегко решиться на этот разговор, зная, что он может спровоцировать ссору. В любом случае она была ему небезразлична, даже если он говорил ей неприятные вещи.
Отец еще не привык к переменам… ему требуется на это больше времени, продолжала анализировать ситуацию Ким. И им обоим нужно понять, что будет непросто снова войти в жизнь друг друга. Но это окажется еще сложнее, если она будет продолжать встречаться с Тони.
Гарольд Риссон не мог знать, что именно благодаря помощи Тони дочь стала лучше понимать его. До знакомства с Тони она не представляла, что отец живет в состоянии постоянного стресса.
Тони помог ей увидеть его не холодным, отгородившимся от всех человеком, а человеком, который был виноват только в том, что старался как можно лучше делать свою трудную, требующую большого душевного напряжения работу.
Телефон зазвонил снова. Ким знала, что это не Тони – у него было дежурство в операционном блоке. Поэтому она решила, что это может быть только отец. К этому времени она уже достаточно остыла, чтобы принять его извинения.
Но это был не отец. И не Тони. Звонил доктор Гаркави, чтобы сообщить, что у отца случился новый приступ.
* * *
Ким снова сидела в комнате ожидания реанимационного отделения. Было почти десять часов, и она ничего не пила и не ела с тех пор, как ей позвонил доктор Гаркави. Она могла думать только об одном – что отец может умереть. И произойдет это отчасти и по ее вине. Зачем она огорчила его, связавшись с Тони?
Она пожертвовала своей семьей ради отношений, которые могут оказаться не больше чем… случайной связью.
– Ким.
Она подняла глаза.
Перед ней стоял Тони, вид у него был очень расстроенный.
– Мне только что сказали.
Она кивнула.
– Иногда это бывает. Я говорил с доктором Гаркави; он сказал, что состояние уже стабилизировалось. Приступ был не очень серьезным. Организм положительно отзывается на лекарства; так что, я думаю, он скоро поправится.
– Тони, – ровным голосом сказала Ким, – нам нужно поговорить.
Тони слегка напрягся:
– Звучит как-то слишком серьезно.
– Мне было очень хорошо с тобой, по-настоящему хорошо. И я очень ценю все, что ты сделал для моего отца…
– О чем ты говоришь? – тихо спросил Тони; в его усталых, покрасневших глазах мелькнуло удивление.
Ким сделала глубокий вдох и проговорила:
– Я думаю, нам нужно пересмотреть наши отношения.
Ну, ты понимаешь. Будем просто друзьями.
Тони смотрел на нее, и до него постепенно доходил смысл ее слов.
– Что?
– Послушай, – примирительно сказала она. – Я прилетела сюда для того, чтобы быть рядом с отцом. И… – Она умолкла, ее решимость внезапно поколебалась. Ким сморгнула слезы. – Пожалуйста, постарайся меня понять.
– В чем дело, Ким? Это связано с тем, как ко мне относится твой отец? Ты боишься, что он не одобрит наших отношений?
– Да, я действительно не хочу огорчать его, но я делаю это не из-за него. – Она помолчала, пытаясь собрать воедино разрозненные мысли. – Моя работа… вся моя жизнь связана с Флоридой. Для меня сейчас наступил важный момент. Я начинаю делать себе имя…
– Это не мешает тебе жить здесь.
Ким покачала головой.
– Нет, – упрямо возразила она, – сейчас я не могу переехать сюда.
– Я подожду.