Наконец, однажды громкий и чистый голос сказал:
- Кто вы?
Мы бросились к передатчику.
- Мы - люди! Человечество. Мыслящие существа! А кто ты?
Да простят нам потомки сумбурность первого контакта. Речи некогда было готовить и согласовывать. Самый большой умник из нас оказался способным экспромтом говорить глупости.
- Я - Разум, - ответил Голос. - Кто вы?
- Мы - тоже разумные, - стучал наш передатчик, - мы - жители Земли.
- Непонятно, - ответил Разум. - Кто вы?
Нужно было отвечать без промедления и мы снова повторили свои данные.
- Непонятно, - сказал Разум еще раз. - Там вы не можете быть.
- Почему? - воскликнули мы в один голос.
- Там нахожусь Я, - ответил Разум.
На этом передача оборвалась.
Вряд ли кто из нас сомкнул глаза в эту ночь. Лихорадочное возбуждение жгло мозг и гнало сон. Мне было слышно, как беспокойно ворочался в своем гамаке Моцумото. Вряд ли ему помогал и волевой контроль. А обо мне и говорить было нечего. Едва только дождался семи утра.
В аппаратной уже находились Флемминг, Моше, Дагер.
- Нет ли идейки? - спросили меня вместо приветствия. - Мы здесь уже все перебрали. Параллельные миры, временные петли, антимиры, дискретные миры...
- Сигналы из будущего? - спросил Моцумото, появляясь на пороге.
Флемминг безнадежно пожал плечами.
- Все невероятно и поэтому вероятно. Нужно наладить связь. Как там у тебя, Моше?
- Сейчас, - прошептал Моше. - Знаете, Флемминг, было бы значительно естественнее, если бы вы сплясали лезгинку на этом пульте.
- Есть две гипотезы, - сказал Дагер. - Первая: эта сверхцивилизация размещается где-то на нашей Земле, но так, что мы ее не видим. Что-нибудь принципиально отличное. Вторая гипотеза: мы все спятили. Честно говоря, я уже готов поверить во второе.
Голос отозвался сразу, едва настроились на его волну.
- Земляне? Какие вы?
Мы, как могли, описали облик гомо сапиенса, выдали наиболее полные данные о его интеллектуальном уровне, органах чувств, социальном устройстве. Ну, почти не приукрасили себя.
Разум некоторое время переваривал наше сообщение. Потом сказал радостно:
- Я знаю, кто вы. Вы - это Я!
- ???
- Вы - мои нейроны. Я, по-вашему, Всечеловеческий Мозг!
В голосе Разума слышалось величайшее изумление. А что можно было сказать о нас?
- Никогда бы не подумал, что нервные клетки моего мозга обретут самостоятельное сознание, - продолжал Разум, - ведь это вовсе не обязательно для моего существования...
Мы были ошеломлены до предела. Всечеловеческий Мозг!
- Но ведь мы - самостоятельные единицы! - крикнул Флемминг, - мы очень часто не можем понять даже друг друга!
Разум ответил уже спокойнее:
- Значит вы сами не подозреваете, что связаны биополем. Но все-таки шесть миллиардов ваших мозгов объединены в один. Мой...
Мы были раздавлены. Мы, простые смертные, разговаривали с бессмертным Всечеловеческим Мозгом. Который объединял наши знания и способности в нечто неизмеримо более высокое по качеству! Интеллектуальный гигант Вселенной...
Моцумото подошел к иллюминатору и стал пристально всматриваться в черный мрак космоса. И мы знали, куда он смотрит. Там была наша планета, наша Земля...
- С кем ты говоришь? - спросил он, не оборачиваясь. - Так, в большом космосе?
- С подобными себе, - ответил Разум.
Значит в космосе есть еще такие же Супермозги? А может быть, даже...
- А есть ли на планетах, - спросил я, - подобные нам?
Разум ответил, не задумываясь:
- Вполне возможно. Я не интересовался внутренним устройством моих друзей. Знаю, что космос населен подобными мне!
- Давно ли ты поддерживаешь с ними связь? - спросил Дагер.
- Миллионы лет. Я ведь еще очень молод. И мал. А есть Супермозги размером с Галактику!
Это и понятно: человечество жило только на одной планете...
- Скоро и ты, - сказал я, - начнешь распространяться на соседние системы. Уже строят первый звездолет...
- Да, - подтвердил Разум, - я как раз собираюсь дотянуться до ближайшей звездочки. По-моему, там есть земляные шарики, что вы называете планетами...
У меня закружилась голова. Кто собирается дотянуться: он или мы?
У коллег было не лучше. Флемминг воспаленными глазами смотрел на индикаторную панель, словно это она говорила такие несуразицы.
- Разве ты не чувствуешь, - спросил я, когда горстка космонавтов устремляется через пространство?
- Я почувствую, - был ответ, - что тянусь к соседней системе. А вы ощущаете, что делают в этот момент какие-нибудь два-три нейрона в вашем мозгу? Из двадцати четырех миллиардов?
- А если космонавты погибнут?
- В ваших мозгах ежесекундно гибнут нейроны.
Да, он был прав. Короткоживущим клеткам человеческий организм может показаться бессмертным. Но люди умирают, другие родятся на смену. Нормальный обмен в этом сверхгигантском Разуме... который вовсе не бессмертен. Он только живет, сколько существует и будет существовать человечество...
Этот вопрос вертелся на языке у всех. И каждый избегал касаться его. Среди всяких вопросов есть и стыдные...
Первым не выдержал Дагер. Избегая смотреть на нас, он спросил Разум:
- Ты ведь не можешь состоять из однородной коры. Есть отделы главные и второстепенные. Гипофиз, мозжечек и другие. Ответь, как ты воспринимаешь нас? Все ли человечество вносит одинаковый вклад в твои мыслительные процессы? Оно у нас разделено на нации. Существуют различные народы... Различные способности...
В его глазах горел огонек непонятного фанатизма. А черт, почему непонятного? Стыдно теперь признаваться, но в тот момент я тоже с нетерпением ждал ответ. Я, как никто другой, знал истинную величину вклада, который внесли в сокровищницу мировой культуры славянские народы. Особенно украинский.
Краем глаза видел, как подались вперед Флемминг, Моше, Моцумото.
Голос ответил:
- Непонятно. Что такое - нация? Я - Разум.
А сегодня он сказал:
- Я помогу вам избавиться от болезней. Вы мне поможете избавиться от моих. И не только от войн. То, что я узнал от вас, не говорит о здоровье человеческого общества. А это очень важно и вам и мне. Послушайте, я Разум, обращаюсь к каждому человечку в отдельности: давайте будем сотрудничать! Мы нужны друг другу. Мы необходимы друг другу! Помогите мне, я - Вам...
Не знаю, когда я вернусь к своему хобби. Да и вернусь ли вообще... Дело в том, что мне и человечеству предложили только две дороги. Одна - к звездам, вторая - в пещеры...
И нельзя одновременно идти по обеим.