- А яне думал, чтотыспоручением. Я решил,что,может быть, ты
приехал под влиянием симпатии ко мнеили к кому-нибудь другому. Но, раз это
не так, точто жепривело тебя в Кобленц? Ипочемуты боишьсяоткрывать
лицо? Уж не шпион ли ты?
- Поразительная проницательность, - фыркнул депутат.- Твои мозги, мой
милый,стехпор, как мы виделись последний раз, изрядно заржавели. Скажу
одно:я здесь, илюбоенеосторожное слово можетменяпогубить.Какты
намерен поступить?
- Ты мне отвратителен, -сказал Андре-Луи. - Вот. Возьми свою железку.
Ты считаешь, дружбане накладывает никаких обязательств? Возьми шпагу, тебе
говорят. Сюда идут. Мы привлечем внимание.
Ле Шапелье взял шпагу и вложил ее в ножны.
- Чертова политика научила меня не доверять даже друзьям.
- Только не мне. Разве я когда-нибудь давал тебе повод к недоверию?
-Увидевтебя здесь,ябылвынужденпредположить,чтотывновь
переменил убеждения и вернулсяв лагерь сторонников привилегий. А значит, у
тебя естьиопределенныеобязательствапередними. Поэтомуя предпочел
избежать встречи.
-Политикадля менядело второстепенное. Ладно,давайпройдемся, -
предложил Андре-Луи, беря друга под руку.
Ле Шапельесначала отказывался, но он егоуговорил, и они двинулись в
ту сторону, куда депутат направлялся до столкновения с Моро. Убедившись, что
ему не грозит предательство со стороны человека, с которым его на протяжении
несколькихлетсвязывалиблизкиеотношения,ЛеШапельепозволилсебе
разоткровенничаться. Он прибыл в Кобленц по поручению Национального собрания
напереговорыскурфюрстом Тревесским. Собрание с тревогойнаблюдалоза
концентрацией войск эмигрантов. События,толкнувшиенарод выйти 10 августа
на улицы, вывели изоцепенения и депутатов, которые уполномочили Ле Шапелье
довестидосведениякурфюрста,чтоФранциярассматриваетприсутствие
контрреволюционныхзаговорщиковв приграничныхгерманских провинцияхкак
свидетельствооткрытойвраждебности кней. Еслиситуациянеизменится,
поручено было передать, Национальноесобраниебудет вынужденопредпринять
решительные действия, направленные на изменения этого нетерпимого положения.
- Но я опоздал, - сказалЛе Шапелье. - Поскольку армия уже выступила и
эмигранты, можносказать,покинули Кобленц. Правда, я еще могу попробовать
добиться,чтобыимотрезалипутькотступлению.Тогдаони несмогут
вернуться сюда и начать все сначала. Я так откровенен с тобой, Андре, потому
чтопозиция Собраниянесекрети мне всеравно, если она будетпредана
огласке. Единственное, что япрошу тебя сохранить в тайне, этофактмоего
присутствияздесь. Твои друзья из партии привилегий чертовски мстительны. А
ядолжензадержатьсяещена день-другой,поскольку предстоитпоследняя
встречас курфюрстом.