Продолжай, больной монстр. Расскажи мне, что они со мной сделают. Расскажи
мне всё, что знаешь.
Внезапно Рэддинг замолчал, а затем усмехнулся.
— Ну разве ты не умная девочка? Вот так заставить меня заговорить. Теперь я
понимаю, что в тебе видит мой мальчик.
На моей челюсти дернулся мускул. Я почти расколола его. Я была так близка…
— Ты читала Шекспира, девочка? — среди прочих очаровательных качеств, этот
серийный убийца любил Барда с Эйвона.
— «Будь верен сам себе»? — мрачно предположила я, гадая о том, как заставить
его снова заговорить о том, что было мне нужно.
Рэддинг улыбнулся, его губы приоткрылись, обнажая зубы.
— Я думал скорее о чём-то из «Бури». «Ад пуст. Все бесы здесь».
Все бесы. Убийца напротив меня. Сумасшедшая группировка, похитившая мою
мать.
Семь Владык, — прошептал голос в моей памяти. — Пифия. И Девятка.
— Учитывая то, что я знаю об этом коллективе, — произнёс Рэддинг, — если твоя
мать была у них все эти годы? — без какого-либо предупреждения он рванул вперед и
поднёс своё лицо так близко к моему, насколько это позволяли его цепи. — Возможно, она
и сама стала тем ещё бесом.
ГЛАВА 2
Как только Рэддинг бросился ко мне, стоявший у двери агент ФБР потянулся за
своим оружием. Я уставилась в застывшее в дюймах от моего лицо убийцы.
Ты хочешь, чтобы я отшатнулась. Насилие означало власть и контроль — у кого-
то они были, а у кого-то — нет.
— Всё в порядке, — сказала я сопровождающему меня агенту. Агент Вэнс работал
с агентом Бриггсом с тех пор, как я присоединилась к программе «Естественных». Было
решено, что он будет охранять меня, а Бриггс и его напарница — агент Стерлинг —
решили остаться по другую сторону двухстороннего зеркала. Их многое связывало с
Дэниелом Рэддингом, а сейчас мы хотели, чтобы психопат сосредоточился на мне.
— Он не может мне навредить, — сказала я агенту Вэнсу, не только чтобы
успокоить его, но и ради моей цели. — Он просто театральничает.
Я говорила короткими фразами, стараясь завлечь Рэддинга в эту словестную
шахматную партию. По крайней мере, я заставила его признать, что он знает о
существовании этой группы. Теперь я должна была узнать, что он о них слышал и от кого.
Мне нужно было сосредоточиться.
— Не стоит волноваться, — Рэддинг откинулся на спинку стула и поднял свои
закованные руки в извиняющемся жесте. Вэнс вернул свой пистолет в кобуру. — Я просто
стараюсь быть откровенным, — уголки губ Рэддинга изогнулись, и он снова
сосредоточился на мне. — Человека можно сломать. А сломанного человека — такого, как
твоя мать — можно превратить во что-то новое. — Рэддинг склонил голову на бок и
прикрыл глаза, словно он особенно ярко грезил на яву. — Что-то великолепное.
— Кто они? — не клюнув на наживку, спросила я. — Где вы о них услышали?
Последовала долгая пауза.
— Допустим, я что-то знаю, — лицо Рэддинга замерло. Он говорил не мягко, но и
не повышал голоса. — Что я получу взамен?
Рэддинг был очень умным и расчётливым садистом. У него было всего две
одержимости. То, что ты делал со своими жертвами. И Дин.
На столе мои ладони сжались в кулаки. Я знала, что я должна сделать, и бесспорно
знала, что я это сделаю. Не важно, как ужасно я буду себя чувствовать. Не важно, как
сильно я не хотела произносить эти слова.
— Теперь Дин берет меня за руку чаще, чем раньше, — я опустила взгляд на свои
ладони. Они дрожали. Я заставила себя перевернуть левую ладонь и коснуться её
пальцами правой руки. — Его пальцы переплетаются с моими, а большой палец… — я
сглотнула, касаясь большим пальцем своей ладони. — Его большой палец выводит на
моей ладони крохотные круги. Иногда он проводит пальцами по наружной стороне моих.
Иногда… — слова застряли у меня в горле. — Иногда я провожу пальцами по его шрамам.
— Он получил эти шрамы от меня, — судя по выражению лица Рэддинга, он
наслаждался этими словами, и будет наслаждаться ими ещё очень долго.
К моему горлу подступила тошнота. Продолжай, Кэсси. Ты должна.
— Вы снитесь Дину, — слова походили на наждачную бумагу, но я заставила себя
продолжить. — Иногда он просыпается от ночного кошмара и не видит ничего перед
собой, потому что он видит только вас.
Рассказывая об этом отцу Дина, я не просто заключала сделку с дьяволом. Я
продавала душу. И я была в опасной близости от того, чтобы продать душу Дина.
— Ты не расскажешь моему сыну о том, что тебе пришлось сделать, чтобы
заставить меня заговорить, — Рэддинг барабанил пальцами по столешнице. — Но каждый
раз, когда он потянется к твоей руке, каждый раз, когда ты коснешься его шрамов, ты
будешь вспоминать этот разговор. Я буду там. Даже если мальчик не будет этого знать, ты
будешь.
— Расскажите мне всё, что вы знаете, — выдавила я.
— Хорошо, — на губах Рэддинга играло удовлетворение. — Группа, за которой ты
охотишься, ищет особых убийц. Людей, которые хотят быть частью чего-то большего.
Общительных личностей.
Монстр отдавал мне обещанное.
— Сам я скорее одиночка, — продолжил Рэддинг. — Но ещё я слушатель. За все
эти годы я слышал слухи. Шепот. Городские легенды. Владыки и ученики, ритуалы и
правила, — он наклонил голову на бок, наблюдая за моей реакцией, словно он видел, что
творится в моём мозгу и находил это занимательным. — Я знаю, что каждый владыка сам
выбирает себе замену. Я не знаю, сколько их. Не знаю, кто они и где они находятся.
Я подалась вперед.
— Но вы знали, что они забрали мою мать. Знали, что она была жива.
— Я из тех, кто видит схемы, — Рэддингу нравилось говорить о себе,
демонстрировать своё превосходство надо мной и ФБР, над Бриггсом и Стерлинг —
наверняка он подозревал, что они скрываются за стеклом. — Вскоре после моего
заключения, я узнал о ещё одном заключенном. Его осудили за убийство его бывшей, но
он утверждал, что она была всё ещё жива. Видишь ли, они так и не нашли тело. Только
огромное количество крови — по словам обвинения, слишком большое, чтобы жертва
могла выжить.
Эти слова показались мне настолько знакомыми, что по моей спине пробежал
холодок. Гримерка моей матери. Я пытаюсь нащупать выключатель. Мои пальцы
касаются чего-то липкого и теплого, и…
— Вы заподозрили, что эти люди как-то с этим связаны? — я едва расслышала
свой вопрос за оглушительным стуком моего сердца.
Уголок рта Рэддинга ехидно изогнулся вверх.
— Каждой империи нужна королева.
Это не вся история. Должно было быть что-то ещё.
— Через много лет, — добавил отец Дина, — я и сам нашел себе ученика.
Он нашел троих, но я знала, о котором из них он говорит.
— Уеббер, — этот человек похитил меня, выпустил меня в лесу и охотился на
меня. Словно на животное. Словно я была добычей.
— Уеббер доставлял мне информацию. О Дине. О Бриггсе. О тебе… И о
специальном агенте Лейси Лок.
Лок, моя первая наставница из ФБР, начала свою жизнь под именем Лейси Хоббс —
она была младшей сестрой моей матери. Она умерла серийной убийцей, снова и снова
повторявшей её убийство.
Не убийство, — напомнила себе я. — Всё это время, пока Лок убивала женщин по
подобию моей матери, она была жива.
— Вы узнали подробности дела моей матери, — я, насколько только могла,
постаралась сосредоточиться на том, что происходило здесь и сейчас — на Рэддинге. —
Вы нашли связь.
— Шепот. Слухи. Городские легенды, — Рэддинг повторил свои же слова. —
Владыки и ученики, ритуалы и правила, а в центре всего этого — женщина, — его глаза
блестели. — Очень особенная женщина.
Мои губы и язык пересохли так сильно, что мне едва удалось выдавить слова.
— Особенная чем?
— Женщина, которую можно превратить во что-то великолепное, — Рэддинг
закрыл глаза. Его голос вибрировал удовольствием. — Что-то новое.
Ты
Ты берешь нож. Шаг за шагом ты приближаешься к каменному столу, взвешивая
клинок в своей руке.
Колесо крутится. С ним крутится прикованная к камню телом и душой жертва.
— Каждого проверяют, — ты произносишь слова и плашмя проводишь ножом по
шее жертвы. — Каждый должен быть достоин.