Если б мы могли взмахнуть волшебной палочкой и создать еще восемь дрожжевых чанов, проблема сводилась бы к тому, что нам всем придется питаться производными дрожжей, пока не восстановим растения. Но мы, конечно, не сможем это сделать. Будь у нас чертежи, опытные строители и необходимые материалы, мы бы решили вопрос за несколько недель. К сожалению, ничем подобным мы не располагаем.
Кроме того, мы не можем точно сказать, сколько времени потребуется на восстановление почвы. Вся информация о видах растений, что возделывались на агро-уровне, и нескольких тысячах видов других растений, имеющихся в генетической памяти, запечатана в хранилище данных на случай возможной катастрофы до прибытия на Эпсилон. Но мы до сих пор еще не восстановили тексты, как продвинуться от генетического кода к настоящему растению.
Естественно, пища — не единственная наша забота. Дыхание. Вирус убьет все растения в нашем парке. Не будет фотосинтеза, не будет кислорода, кроме того, который производим мы сами. Мы можем, вернее, мы должны запустить процесс обращения двуокиси углерода в обогащенный раствор для дрожжей. Но мы не способны произвести его в количестве, необходимом для всего населения.
У нас есть контрольные наборы семян для всех видов растений. После того как мы вычистим гидропонические ванны, стерилизуем вирус, можно будет начать снова, с небольшого количества сортов. Потребуется больше двух лет, возможно, три года, пока мы вернемся к прежнему, нормальному уровню производства.
Поэтому семь тысяч человек должны добровольно отправиться в суспендированную анимацию. Возможно, слово «добровольно» не вполне уместно. Есть люди, которые обязаны остаться среди «бодрствующих», чтобы обеспечить нормальную жизнедеятельность остальных. Сначала поговорим об анимации. Криптобиозе. Сильвина?
Сильвина Хэйген медленно встала.
— Хм… Я не готова к такому разговору…
— Сожалею, — произнесла Нагасаки. — Нет времени.
— Ну… Я выступала на презентации пару лет назад. С тех пор мало что изменилось. Все есть у вас на кристаллах; я напечатала и заложила в банк, код «Крипто». Основные данные таковы: у нас достаточно места для семи тысяч человек, но процент восстановления из криптобиоза не вполне удовлетворительный: от семидесяти пяти до восьмидесяти. Мы не располагаем большим количеством экспериментальных данных, но похоже, что анимация проходит успешно в возрастной группе от двадцати до сорока пяти лет. Угроза резко возрастает после шестидесяти. Криптобиоз очень опасен для людей старше восьмидесяти — восьмидесяти пяти и наверняка убьет растущий организм — всех моложе девятнадцати — двадцати лет. Отправляясь в боксы, мы должны отдавать себе отчет в том, что не придем в сознание в течение ближайших сорока восьми лет, то есть не раньше, чем за десять лет до прибытия на Эпсилон.
— Нет способа ускорить процесс или прервать его? — спросил Сато. — К примеру, если мы сможем восстановить наши фермы?
— По имеющимся методикам — нет. Но мы продолжим исследования.
— «Мы»? Сами вы не собираетесь подвергаться криптобиозу? — поинтересовалась Мандель.
Сильвина покраснела.
— Я бы очень хотела. Мне интересно. И мне пятьдесят — то есть скоро я буду слишком стара, чтобы принять участие в эксперименте. Но мне придется остаться на несколько лет.
— Достаточно, — вмешался Элиот. — Мы должны проявить известную гибкость. Сколько времени нужно, чтобы согреть — или охладить — эти ваши гробы?
— Немного — несколько часов. Все предусмотрено на случай опасности.
— Значит, мы должны собрать всех, кто находится в промежутке между смертельно необходимыми и определенно бесполезными, скажем — пять тысяч человек, и отправить сегодня к полудню к вам.