— Пора бы ему быть здесь.
— Для него это не такое уж событие, — заметил Дэн.
Двери распахнулись, и вошел доктор Кайзер в сопровождении юноши-ассистента, катившего тележку с большим прозрачным контейнером, в котором плескалась жидкость.
— Извините, что заставили себя ждать. Раствор был недостаточно теплым.
Тележку поставили перед цилиндром с табличкой «О'Хара».
— Взгляните. — Доктор зажег свет над цилиндром, и они увидели ребенка, спокойно парящего в красной мути. — Радуйся, малышка. — И он потянулся к выключателю.
— Минутку, — произнесла О'Хара. — Я хочу это запомнить. — Ребенок оказался меньше, чем она ожидала.
Малышка поплыла вправо, маленький кулачок прижался к губам, коленки почти касались локотков, короткий ореол пушка парил над головкой. Между коленками змеилась пластиковая пуповина. Правый бочок немного изогнулся, девочка медленно повернулась к ним лицом и замерла.
— Кого-то напоминает? — пробормотал Джон.
О'Хара засмеялась:
— Она… это просто невероятно. Она — копия меня, какой я была при рождении.
— Все дети похожи, — сказал Дэн.
— Она будет вашим точным повторением, — сказал доктор, — учитывая разницу в воспитании, а также исключая шрамы, татуировки. Но по мере того, как будет развиваться ее личность, она начнет отличаться от вас.
— Она выглядит слишком спокойной, — медленно произнесла Эви, — как будто специально притворяется.
— Ну, приступим.
Доктор Кайзер повернул выключатель, потом он и ассистент медленно подняли цилиндр и разместили его на дне контейнера, провода и трубки тянулись за ним. Доктор открыл задвижки на цилиндре, и крышка откинулась. Он вытащил малышку в мешочке из прозрачной ткани или пластика, потом взял пару изогнутых ножниц, надрезал мешок снизу, выпуская розовую жидкость, и нежно вынул ребенка, вытягивая следом пуповину.
— Со стороны, возможно, это кажется жутким, но, перерезая пуповину, мы задаем нервный импульс, стимулирующий дыхательный рефлекс. Иногда младенцы вежливо откашливаются и сразу начинают дышать. Обычно они поднимают дикий крик. Приготовьте полотенце.
Ассистент открыл боковое отделение на тележке, и оттуда повалил пар. Ассистент достал полотенце и развернул его. Доктор приподнял ребенка над раствором, потом повернул пуповину и потянул. Глазки раскрылись — ошеломляюще голубые, малышка закашлялась, извергнув удивительное количество розовой жидкости, расплескавшейся по лицу и груди доктора, и сразу же захныкала.
— Все нормально. — Доктор протянул девочку ассистенту, который, обернув ее теплой пеленкой, начал осторожно обтирать мокрое тельце. На секунду она умолкла — как выяснилось, просто чтобы набрать побольше воздуха для плача. — Мне тоже полотенце, пожалуйста. — Доктору пришлось перекрикивать громкий визг. Ассистент ловко кинул ему полотенце, и доктор вытер лицо.
В комнате зазвучал женский голос:
— Рождение в 9. 48 12 августа 2099; 21 Мухаммеда 295.
Ребенку дано имя Сандра Парселл О'Хара.
— Никогда раньше не видела металлический зажим на животике, — заметила О'Хара.
— Это нововведение. Заживление проходит легче. Через пару дней все будет хорошо. — Доктор бросил полотенце в корзинку для мусора.
— Могу я подержать… Сандру?
— Если пообещаете не ронять. — Он кивнул ассистенту, ловко запеленавшему малышку в сухую пеленку и протянувшему ее О'Хара. Существо продолжало независимо взвизгивать.
О'Хара взяла девочку и нежно дотронулась до щечки.
— Сейчас, сейчас, маленькая. — Она прижала ее к себе. Хныканье внезапно прекратилось, ручка нашарила грудь.
Крошка вздохнула, приникла к матери и зачмокала губками. О'Хара от неожиданности едва не уронила теплый сверток.
— Сильнейший инстинкт, — заметил доктор.