— Моя жена... Боюсь, что Господь призвал ее...
Проклятье, Билли отпрянул на шаг назад, она мертва! Пошли отсюда, мне не нравится быть рядом с каким-то чертовым трупом.
— Может быть, — Эдвард Холман подошел к ним, ступая неуверенно, — вы можете помочь мне поднять ее. Учитывая обстоятельства, я полагаю, подобало бы положить ее за алтарь, это также и разумно. Чтобы ее не было видно и поближе к Господу, если вы меня понимаете.
Билли побледнел, но Валери уже шла вперед. Он потащился за ней, скрежеща грубыми ботинками по начищенному полу, как будто в знак протеста. Валери всегда вляпается в историю, прямо несчастье какое-то. Именно она предложила взять с собой Рут, может быть, поэтому полиция их и задержала — из-за Рут. Они ее так и не выпустили, он был в этом уверен, ведь она бы тогда вернулась к ним. Полиция ее разыскивала. Вот и доверяй Валери, она опять за свое!
Трупное окоченение еще не наступило, и мертвая женщина упала, когда они попытались сдвинуть ее. Билли подпрыгнул, чуть не выронил ее. Тяжелая. Билли взял ее за ноги, Валери и Холман — за руки и за плечи. Спотыкаясь, постанывая, напрягая последние силы, они преодолели ступени алтаря. Билли подумал, что было бы гораздо легче приволочь ее, но удержался и не сказал это. Парень-то не очень расстроен, философствует насчет своей утраты.
— Очень хорошо, — Холман выпрямился, перекрестился. — Да примет ее Господь.
За простым деревянным алтарем было пустое пространство, что-то вроде алькова, достаточно большое, чтобы тело поместилось во всю длину. Они положили руки умершей вдоль ее тела, ноги сложили вместе. Билли поискал что-то для того, чтобы накрыть ее, но ничего не было.
— Большое вам спасибо, — Холман опустился на колени. — Это было так любезно с вашей стороны. Может быть, вы помолитесь со мной за упокой ее души? Она была доброй женщиной и верной женой.
— Гм... Спасибо, но мы, пожалуй, пойдем, — Билли крепко сжал руку Валери, дав ей понять, что они не останутся здесь ни минуты. — Снег идет все сильнее.
— Да? А, конечно, — на его худом лице промелькнуло удивление, но быстро исчезло. — О Господи, мы благодарим Тебя за жизнь Маргарет, доброй и верной твоей рабы, умершей...
— Тьфу! — Билли вспотел в церкви. — С меня хватит. Так, давай решим: если мы вот здесь сойдем с дороги и срежем путь к той изгороди, может быть, нам удастся выйти.
Начинало светать; рассвет был холодный, серый, вокруг отчетливо возникали дома, словно преграждающие им путь часовые.
— Мне кажется, кто-то идет — Валери схватила мужа за руку, потянула назад. — Смотри, вон там, толпа! — Она встревожилась, вспомнила их прошлую попытку, как толпа окружила их, свистела и улюлюкала.
— Не обращай на них внимания, — Билли пошел вперед, таща за собой Валери. — Да это просто ватага детишек. Наверно, ищут еду, шарят по брошенным домам. Не смотри на них.
Она не могла разглядеть их как следует, видела лишь расплывающиеся очертания; они стояли, угрожающе сбившись в кучу.
— Мне не нравится их вид, Билли, я боюсь, — она почувствовала, как у нее заколотилось сердце.
Толпа приблизилась, они встали возле Валери и Билли полукругом. Юнцы, коротко остриженные, бритоголовые. Джинсы и подтяжки, огромные ботинки. Похожи на тех, которые устроили беспорядки во время матча «Волков» с «Альбионом», тогда там были драки, столкновения с покупателями в магазинах до и после игры. Пора бы снова ввести в школах розги, а также всеобщую воинскую повинность, тогда бы этому безобразию был положен конец. Господи, ну и тупые же лбы, когда все стараются выжить, они готовы к бесчинствам.
— Вы только гляньте на этих чокнутых — парень, по виду их вожак, преградил дорогу Эвансам. — Напялили зимнюю одежонку, чтобы не замерзнуть.