Просидев в ожидании магистра магии минут пять, отправилась его искать и столкнулась на выходе из кабинета. Поняв, куда и зачем я собиралась его потащить, рассмеялся, натянув мне капюшон плаща до подбородка.
— Знаешь, я еще ни разу не видел, как это происходит. Обычно с практикой работают Валлин или Жива, так что ты выбрала не лучшего спутника.
— Зато вы сможете вовремя среагировать, если объект поведет себя неправильно, — возразила я, взбираясь на личную дыбу, замаскированную под лошадь с дамским седлом. — К тому же его нужно будет доставить в Дом тихо и незаметно.
— Это всегда пожалуйста, — усмехнулся Сервус. — Кстати, магистерский Совет решил по окончании обучения оставить тебя в Вассете.
— Это что за новости? С какой радости Совет решает, что мне делать?
— Ну, твои результаты неоднозначны, но уже придуманные наработки произвели впечатление, и на должности магистра ты сможешь сделать больше.
Тут меня осенило нехорошее подозрение.
— Магистр, а кто у нас в Совет входит?
— Наконец-то правильный вопрос! — его хохот эхом прокатился по улице. — Твой Учитель, Я, магистр Жива и герцог. Это, что касается Хранящих.
Понятно. Трое из четверых явно мне симпатизируют.
— К тому же, — заметил магистр, — ты — невеста наследника герцога.
— Вот еще! — фыркнула я. — Не дождутся!
Действительно. Вот верну Дженнара, и перестанет Ветер быть наследником. Может, поумнеет. Или я, наконец, решусь вернуться домой. Ненадолго.
— Как это? — удивился магистр. — На весь город объявили, что вы помолвлены!
— Ага, а еще свиньи летают! — отрезала я.
К счастью, впереди показались стены тюрьмы — высоченная каменная крепость внутри крепости города. Узкие ворота, толпа стражи в коридорах. И у каждого в глазах такая настороженность, что мне стало страшно. К начальнику нас проводили быстро — печать герцога произвела должное впечатление. Оставалось надеяться, что магистр все сделает правильно, и мы не окажемся среди постояльцев этой неуютной гостиницы.
— Чем могу помочь, господа? — высокий могучий дядька с усами гусара поднялся нам навстречу из-за стола.
Какой-то медведеподобный, с неторопливыми движениями и удивительно неприятными тонкими длинными пальцами. В целом, нормальный такой страж порядка, но внутреннее ощущение оставляет не самое приятное.
— Нам нужен один из приговоренных к виселице. — Сервус усадил меня в кресло.
— Кто-то конкретно?
— Хотелось бы посмотреть и выбрать. Дело в том, что эта леди — будущая Хранящая. И ей требуется пройти испытание…
— Ну что же, — грустно усмехнулся начальник, выпрямляя плечи, — я могу вас проводить. Если не трудно, может, глянете одного человека — а то мы понять не можем, лжет он или правду говорит?
Я кивнула, не снимая капюшона. Это — сколько угодно. Лишь бы наша собственная цель была достигнута.
Коридоры, коридоры… Серый холодный камень, едва мерцающие отблески факелов. Темные от времени тяжелые даже на вид двери с обеих сторон. Мрачность, отчаянье и безысходность. Меня аж дрожь пробрала. Страшненькое заведение.
— Сюда, прошу вас, — медведеподобный начальник отпер окованную железом дверь.
За ней был длинный ряд просто зарешеченных ниш. В каждой — койка, стул, ведро. И в каждой — подобие человека, хотя я видела обезумевшее разъяренное вторжением зверье. И запах. Ужасный, бьющий по глазам запах. Несмотря на высокое зарешеченное, но открытое окно в конце вереницы ниш. Державший меня под руку Сервус дрогнул, но сохранял хладнокровие, стараясь не смотреть по сторонам. И о чем я думала, когда сюда отправилась? Переоценила себя и свою выдержку.
— Госпожа, сюда пожалуйста, вот тот о ком я говорил.
Всмотревшись в полумрак, увидела скрючившееся на полу худое тело юноши со спутанными длинными волосами, исцарапанные грязные руки с обломанными ногтями и пылающая отчаяньем аура. Повинуясь моей сжатой руке, Сервус наклонился ко мне.
— Мне нужно увидеть его глаза.
— Госпожа просит поднять его, — "перевел" Сервус.
Да уж, за такой горящей аурой сложно что-то "увидеть". А вот "зеркало души" не солжет.
— Эй, кто там? Асвинд, подними этого дохляка!
Дюжий страж в маске отпер клетку, рывком поставил парня на колени, задрав ему голову и едва не ломая шею. Бедный мальчик! Над ним издевались, скорее всего, избивали, заставляя признать вину — все лицо синюшное, в кровоподтеках. Ясные голубые глаза смотрели на меня с ужасом и болью. Решительно шагнув внутрь и не слушая окрика начальника, я осторожно погружалась в звенящий водоворот его памяти, отыскивая нужную картину. Заодно сгладила воспоминания о проведенном здесь времени. Всю память я смотреть не стала — и так тяжело, а мне еще надо выбрать тут самую большую во всех смыслах мразь. Насмотрюсь еще.
— Нет, — я выдохнула, едва не сползая на пол, — не виновен. Этот мальчик ни в чем не виноват. А вот отчим его…
— Благодарю, госпожа, — поклонился начальник, уже больше напоминающий мне сытого и толстого паука. — Немедленно займемся.
Поддерживаемая магистром, пошла вдоль решеток, чуть касаясь тех, кто в этих клетках сидел. Мерзость. Падаль. Человеческие отбросы. Жуть просто. Садисты, убийцы, насильники, извращенцы. Нелюдь. Зверье. Меня изрядно тошнило от крови и боли, бушующих в их памяти. Остановившись напротив мерзко хихикающего толстяка под два метра ростом, устало махнула в его сторону рукой. Начальник только хмыкнул, отдавая распоряжение вытащить ЭТО наружу. Видя долгие сборы пятерых охранников, Сервус просто вскинулся, проделал пару пассов и велел грузить этот мешок дерьма на его заводного коня.
Я же пыталась отдышаться. Детоубийца, насиловавший маленьких девочек и сдиравший с них кожу живьем. Я бы его сама здесь же на ленточки располосовала, если б не подкатившая к самому горлу тошнота. Хорошо еще, вглубь памяти не полезла, увидела только начало. Позже, провожая по коридору, начальник меня "просветил".
Потом, уже на выходе, один из них кинулся к решетке с тихим всхлипом "Госпожа!". Я замерла, всматриваясь.
— Убил лорда ради кошелька, госпожа. Взят на месте, — проинформировал страж.
Жена и двое маленьких похудевших от голода ребятишек. Вот и все преступление.
— Что я могу для него сделать? — громко поинтересовалась я. — У него же семья голодная!
— Госпожа, за убийство лорда ему светит виселица.
— Насколько я помню, по обстоятельствам, висельника можно выкупить в пожизненное рабство? — холодно осведомился магистр.
— Да, господин.
— Вот и прекрасно. Уточните пожалуйста, сумму. И покормите его.
— Я хочу, чтоб его семью разыскали и немедленно доставили в дом по адресу, который я вам напишу, — я развернулась на каблуках, стараясь не смотреть на слезы в глазах истерзанного грязного человека.
Самой плакать хотелось. Сервус тем временем, пока я с наслаждением вдыхала свежий воздух тюремного двора, уладил все формальности. Туша уже была погружена и крепко привязана к запасной лошади, плотно укрыта плащом. Магистр торопливо выскочил из здания и мы выехали за ворота.
— Нда, и как я буду объяснять твоему Учителю, куда мы потратили такую огромную сумму?
— Поверьте, ему будет все равно.
— Я велел отправить твоего раба по тому же адресу. Правильно?
— Совершенно. Спасибо. Если б вас рядом не было, не знаю — вряд ли бы выдержала.
— Да брось! Ты у нас крепкая.
Ага — ага, еле с тошнотой справилась, и неизвестно сколько буду с криком по ночам просыпаться.
— Пошлите кого-нибудь в дом Ветра предупредить, чтоб их накормили и одели. Если что — все шишки мои.
— Договорились. А ты разрешишь мне посмотреть?
На Воскрешение? Да пожалуйста! Так ему и сказала. Отбрасывая все эмоции, вынесенные из этого дома ужаса, внутренне пыталась собраться. Пора. Дальше тянуть нельзя. Дженнар в животе согласно заворочался.
Магистр Валлин внимательно следил за моими приготовлениями. Все еще бессознательная туша валялась на полу тренировочного зала у моих ног. Сервус подпирал стенку. Я же потянулась и встряхнула кистями, размяла пальцы. Этот шанс упускать нельзя ни в коем случае. По кивку, магистр Сервус снял свое заклинание, а я рванулась внутрь черного водоворота, стараясь не всматриваться, в проносящиеся мимо картины. В два удара отделив всю связку основных потоков, второпях свернула и отбросила подальше горячий черный шарик. Теперь же, всматриваясь в шевелящуюся под невидимым ветром бахрому остатков памяти тела, осторожно зачищала ненужное. От напряжения пот побежал градом, заливая глаза. Я скрупулезно рассматривала каждую нить, отчищая налет грязи, выправляла то, что виделось мне полом, выглаживала "потолок". Наконец, удовлетворенно вздохнув, позвала изнутри своего "жильца". Огненная волна прокатилась по телу, отозвавшись судорожной рвотой. Пылающий комок вырвался изо рта, обжигая губы, и растекся передо мной в кружевное покрывало. Я немедленно уцепилась за его край, пока кружево окончательно не разрослось в объемное, занимающее все пространство, плетение. Связывая нити с остатками бахромы, нежно касалась горящего узора, уговаривая не сопротивляться, бормоча, сама уже не помню что. Просто на автомате привязывала, сплетала, расправляла, разглаживала, помогая раскрыться всему плетению. Огненные нити ничуть не обжигали, мягким светом сияя вокруг меня. Исправив последний узелок, срастила последнюю нить и осмотрелась. Всюду, куда ни брось взгляд, расстилалось кружевное море, переливаясь всеми оттенками пламени.