После первого потрясения я у же с интересом следил за собой и Илэйн. Какой- нибудь надутый психиатр, вполне вероятно, распознал бы в этом эротоманию или что-то и похуже. Однако подумать так - значит пренебречь самим естеством человеческой натуры. В конце концов какой мужчина не мечтает носмотреть на себя со стороны!
Мои отношения с Илэйн развивались драматически, в поразившем меня направлении. Появилось какое-то отчаяние, какое-то любовное безумие, в чем я никогда не мог себя заподозрить. Наши встречи приобрели оттенок возвышенной печали, окрасились чувством надвигающейся неотвратимой утраты. Порой мы вовсе не разговаривали, просто сидели, держась за руки и не отрывая глаз друг от друга. А однажды Илэйн расплакалась без всякой видимой причины. "Что же нам делать?", - прошептала она. Я гладил ее волосы и не знал, что сказать.
Разумеется, я прекрасно понимаю, что все это происходило с роботом. Но робот был мной - моим двойником, моей тенью. Он вел себя так, как вел бы себя в подобной ситуации я сам; следовательно, его переживания принадлежали мне.
Все это было крайне интересно. Но настала пора подумать и о свадьбе. Я велел роботу предложить дату обручения и прекратить ухаживание как таковое.
- Ты молодец, - похвалил я. - Когда все завершится, тебе сделают пластическую операцию, наделят новыми личностными характеристиками и ты займешь почетное место в моей фирме.
- Благодарю вас, сэр, - проговорил Чарлз II.
Его лицо было непроницаемо, и голос выражал идеальное послушание. Он отправился к Илэйн, унося мой последний дар.
Наступила полночь, а Чарлз II не возвращался. Я начал беспокоиться. К трем часам ночи я истерзал себя самыми нелепыми фантазиями, обнаружив, что способен на самую настоящую ревность. Мучительно тянулись минуты. Мои фантазии приобрели садистский характер: я уже представлял, как жестоко отомщу им обоим: роботу за неповиновение, а Илэйн за глупость - принять механическую подделку за настоящего мужчину!
Наконец я забылся сном.
Но и утром Чарлз II не пришел. Я отменил все дневные встречи и помчался к Илэйн.
- Чарлз! - воскликнула она. - Вот неожиданность! Я так рада!
Я вошел в ее квартиру с самым беспечным видом, решив сохранять спокойствие, пока не узнаю точно, что произошло ночью.
- Неожиданность? - переспросил я. - Разве я не упоминал, что могу зайти к завтраку?
- Возможно, - сказала Илэйн. - Честно говоря, я была слишком взволнована, чтобы запомнить все твои слова.
- Но ты помнишь остальное?
Она мило покраснела.
- Конечно, Чарлз. У меня на руке до сих пор остался след.
- Вот как!
- И болят губы.
- Я бы не отказался от кофе.
Она налила кофе, и я в два глотка осушил чашку.
- Ты узнаешь меня? Не находишь ли перемен со вчерашнего вечера?
- Разумеется, нет, удивилась она. - Я, кажется, знаю все твои настроения. Чарлз, что случилось? Тебя что-то огорчило вчера?
- Да! - дико закричал я. - Мне вспомнилось, как ты голая танцевала на веранде!
Я пристально смотрел на нее, ожидая взрыва негодования.
- На меня что-то нашло, - нерешительно проговорила Илэйн. - К тому Же я не была совсем голой... Ты же сам попросил...
- Да. Да-да... - Я смутился, но решил не отступать. А когда ты пила шампанское из салатницы...
- Я только отхлебнула, - вставила она. - Это было чересчур дерзко?
- А помнишь, как мы, совсем обезумев, поменялись одеждой?
- Какие мы с тобой испорченные! - рассмеялась она.
Я встал.
- Илэйн, что именно ты делала прошлой ночью?
- Странный вопрос, - произнесла она. - Была с тобой. Все, о чем ты говорил...
- Я это выдумал.
- Тогда с кем был ты?
- Я был дома, один.
Она замолчала и минуту собиралась с мыслями.
- Чарлз, мне надо тебе признаться...
Я в ожидании скрестил руки на груди.
- Я тоже вчера была дома одна.
Мои брови поползли вверх.
- А остальные дни?
Она глубоко вздохнула.
- У меня больше нет сил тебя обманывать. Мне действительно хотелось старомодного ухаживания. Но когда настала пора, я убедилась, что у меня нет на это ни минуты. Видишь ли, как раз заканчивался курс ацтекской керамики, и меня выбрали председателем Лиги помощи алеутам, да и мой новый магазин женского платья требовал особого внимания...
- И что ты сделала?
- Ну, не могла же я сказать тебе: "Послушай, давай бросим эти ухаживания и поженимся". В конце концов мы едва были знакомы.
- Что ты сделала?
Она понурила голову.
- Кое-кто из моих подруг попадал в подобные переделки... Они обращались к одномуспециалисту по роботам, Снэйту... Почему ты смеешься?
- Я тоже должен тебе признаться. Снэйт помог и мне.
- Чарлз! Ты послал робота ухаживать за мной? Как ты мог? А если бы я сама...
- По-моему, ни ты, ни я не вправе возмущаться. Твой робот вернулся?
- Нет. Я решила, что Илэйн II и ты...
Я покачал головой.
- Я никогда не встречался с Илэйн II, а ты - с Чарлзом II. Наши роботы, надо думать, так увлеклись друг другом, что сбежали вместе.
- Разве роботы на это способны?
- Наши - способны. По всей видимости, они перепрограммировали друг друга.
- Или просто полюбили, - с завистью произнесла Илейн.
- Я выясню, что произошло. Но сейчас, Илэйн, давай подумаем о себе. Предлагаю пожениться при первой же возможности.
- Да, Чарлз, - промурлыкала она.
Мы поцеловались. А потом кропотливо стали координировать наши графики.
Мне удалось проследить беглецов до космопорта Кеннеди. Оттуда они попали на Пятую станцию, где пересели на экспресс, отправлявшийся к созвездию Кентавра. Продолжать поиски не имело смысла. Они могли избрать любую из дюжины планет.
Пережитое оказало на нас с Илэйн глубокое впечатление. Мы поняли, что слишком привержены принципу "время - деньги" и пренебрегаем простыми древними радостями. И поступили, как подсказали наши сердца, - выкроили по часу из каждого дня - семь часов в неделю! - лишь для того, чтобы быть вместе. Друзья считают нас глупыми романтиками, но мы не обращаем на это внимания. Чарлз II и Илэйн II, наши "альтэр эго", одобрили бы нас.
Осталось добавить только одно. Как-то ночью Илэйн просну- лась в истерике. Ей привиделось во сне, что Чарлз II и Илэйн II - настоящие люди, которые вырвались из холодной деловитости Земли в какой-то другой, простой и более щедрый на человеческое тепло мир. А мы - роботы, оставленные на их месте и запрограммированные верить в то, что мы люди.
Я объяснил Илэйн всю нелепость ее сна. Это было непросто и заняло много времени, но в конце концов я ее убедил. Мы счастливая пара. Теперь я должен кончать свой рассказ и идти работать.