- Тебе до всего этого дерьма примерно столько же дела - только ты хочешь сделать рекламу для очередной твоей говенной картины, папочка. Про семью бездомных - с нами, разумеется, в главных ролях. Мой совет - пошли это к черту. Потому как мой счет теперь раза в два побольше. В связи с чем, родитель, я начинаю собственный проект.
- Ах ты, неблагодарный урод! - загремел отец, вскакивая.
На ступенях завязалась драка, и Римо, неприязненно поморщившись, проследовал далее. На сей раз он не стал скрываться от полицейских, и один из них окликнул его.
- Эй, мистер, вы тоже участник демонстрации?
- Ну нет, - Римо покачал головой.
- Тогда мне придется попросить вас уйти отсюда. Право на участие только по персональным приглашениям, сэр.
- Как это я сразу не догадался, - хмыкнул Римо. Подумав, он остановился. - Слушайте, а настоящих бездомных вы здесь когда-нибудь видели?
Полицейский скептически взглянул на Римо.
- В Вашингтоне? Где работает правительство? Да вы что, сбрендили, мистер?
- Похоже, не я один, - пробурчал себе под нос Римо, кинув последний взгляд на ступени, где орава псевдоотщепенцев готовилась к последнему и решительному протесту.
Чиун, Мастер Дома Синанджу, ждал Римо в номере гостиницы в Джорджтауне, который они сняли на двоих несколько дней назад.
- И скольким же бездомным мы помогли сегодня? - ядовито поинтересовался он, когда Римо появился в дверях.
- Об этом, - мрачно ответил Римо, - я не желаю разговаривать.
Усевшись на диван, Чиун демонстративно повернулся к Римо спиной и уставился в телевизор. Все то время, что они работали в Штатах, телевизор был его первым и единственным развлечением. Римо, однако, не мог спокойно лицезреть восседающего на диване Чиуна. Чиун был корейцем - за восемьдесят, хрупкого сложения, с жидкими седыми прядями на подбородке и над воротником кимоно... В общем, место ему было на тростниковой циновке. Раньше, в старое доброе время, он и мог сидеть только на ней...
Ныне Мастер Синанджу, облаченный в безупречно сшитый костюм-тройку, не без комфорта расположился на широченном диване. Вернее, костюм был бы безупречным, если бы не одна деталь - под страхом смерти Чиун заставил портного сделать рукава на полметра длинней, чтобы прятать в них отягощенные длиннющими ногтями пальцы.
- Я же говорил тебе, что нет никаких бездомных в Америке, - соизволил наконец подать голос Чиун, скосив глаза в сторону Римо. - Америка - слишком большая и великодушная страна, чтобы позволить даже самым ничтожным жить в картонных ящиках или спать на жутких скамейках в парке.
- Я же сказал, что не желаю об этом говорить, - отрезал Римо, не поворачиваясь.
- А раньше тебе хотелось, - не унимался Чиун. - Раньше ты говорил только об этом, и ни о чем более. Целый день - и только о том, как хочется тебе помочь несчастным, у которых нет ни еды, ни крыши над головой. А я еще тогда отвечал тебе - на всем пространстве между Канадой и Мексикой ты не найдешь ни одного такого. Я просто-таки уверял тебя. Но ты, конечно, не слушал. Вместо этого ты настоял, чтобы мы приехали в этот город - помогать несуществующим людям с их придуманными тобой неприятностями.
- Тебе, - огрызнулся Римо, - ехать было вовсе не обязательно.
- Но я приехал. Вместе с тобой. И вместе с тобой бродил ночами по улицам. И никаких бездомных я там не встретил. Поэтому я вернулся в этот отель - ждать, пока ты придешь и признаешь наконец свою ошибку.
- Чего это ты там смотришь? - Римо сделал попытку переменить тему. Снова "Три куколки-2"?
Морщины Чиуна сложились в печальную гримасу.
- Нет. Я больше их не смотрю.
- Неужели? - подивился Римо. - А мне казалось, они тебе нравятся. Они воплощают все самое великое, что есть в Америке. Не ты ли это, помнится, говорил?
- Это было раньше.
- А потом?
- Повторные показы.
- Повторные - что?
- Показы.