— Что собираешься делать, Эррел Торнорский?
— В горах есть замок Пел. Им владеет суровый и опытный Сиронен. У него сильное войско. Колу не избежать столкновения с ним. Война может начаться в любую минуту, и мне надлежит быть там.
— Лошади в конюшне.
Эррел так и не взял у Вана свой перстень.
— Чего мы здесь сидим?
Райк попытался привстать-рука на плече не шелохнулась. Налетевший порыв ветра швырнул пыль в лицо. Райк закашлялся.
— Мне этого не нужно.
В ночи глаза Эррела утратили яркий цвет. Он весь сделался как бы бестелесным. Только бисеринки пота поблескивали на лбу.
— Я никогда не владел Торнором. Он принадлежал моему отцу, а теперь-Колу Истру.
Райк хотел возмутиться и открыл рот, но Ван ожег его взглядом, и слова застряли в горле. Подбросив кольцо на ладони, наставник спросил:
— Оно тебе не нужно?
— Нет.
— Тогда вот что. — Рука с перстнем протянулась к Эррелу. — Возьми его. Бери же! — Пальцы Эррела с опаской прикоснулись к рубину, словно трогали печной уголек. — А теперь выбрось. Зашвырни подальше, хотя бы вон в те кусты. — Ван ткнул пальцем в ягодные заросли у дома.
Сердце Райка колотилось у самого горла. Его бил озноб. Спина покрылась ледяной испариной. Ему казалось, это холод смерти.
Эррел занес руку, чтобы бросить. А потом ее будто свело.
— Не могу, — тяжко вздохнул принц.
— Хочешь отдать его Колу Истру?
Эррел покачал головой.
— Значит, оно твое.
Молния сверкнула уже в долине. Ветер мчался через поля, пригибая колосья к земле.
— Лучше перебраться под крышу, — сказала Норрес. — Гроза вот-вот начнется.
Никто не тронулся с места.
— Человека по имени Кол Истр я знал давно, десять лет назад, еще в другой жизни. Он был воин родом из деревни в окрестностях Тезеры, сын кузнеца. Широкоплеч, большерук, чернобород. И умен.
— Тот самый, — убежденно сказал Райк.
— В бою с ним лучше не встречаться, если не имеешь в запасе двух-трех хитрых приемов.
— Не может быть! — вскрикнул Эррел.
Ван соединил пальцы в излюбленном жесте.
— Я должен переговорить с Марантой… — Удар грома прервал наставника, и он переждал, пока не стихнет грохотанье. — Есть одна идея. Что если кое-кто из нас пойдет с тобой.
— Возражать не стану.
Райк растирал ногу, затекшую от неподвижности. Раскаты грома нарастали. Плеча вновь коснулась рука-совсем другая.
— Райк, — заговорил Эррел. — Прости, что раньше не сказал тебе… — Он больше не был призрачным. И рука была настоящей, сильной и горячей.
— Принц, никаких извинений не требуется.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
На следующий день, поутру, влетела Амаранта. Крикнула с порога:
— Зайдите к нам, — и унеслась прочь.
— Думаю, откладывать нечего. — Эррел взялся за башмаки.
Дождь собирался всю ночь и разразился настоящим ливнем перед самым рассветом. Капли сверкали на каждом листе и паутинке в омытой дождем долине.
Они застали Вана сидящем на табурете. Маранта стояла перед ним, подбоченясь. Волосы пушились, как беличий хвост. Обернулась к Эррелу и Райку, и браслеты на руках зазвенели.
— Десять лет мы не ездили из Ванимы никуда, кроме Герды Спинней. Теперь вот собрались на север в чуждую даль, на чуждую войну.
— Я не просил тебя об этом, госпожа моя. — Эррел удивленно смотрел на Вана.
Наставник не успел рта открыть, как его супруга выпалила:
— Я отправляюсь с вами.
Опираясь о притолоку, Райк пытался вспомнить, что ему снилось. С ночи во рту остался неприятный привкус. Он не чувствовал себя отдохнувшим. Эррел смотрел на Вана протестующе. Тот поднял руку, останавливая речи жены.
— Ты бы лучше послушала.
— А ты одобряешь ее решение?
Маранта сердито засопела.
— Мое мнение ничего не значит, решать тебе. Можешь возражать ей, но сомневаюсь, что эту женщину кто-нибудь переспорит.
— Ни за что. — Маранта гордо качнула бедрами. Шелковые штаны пришли в движение, шурша складками. Черная кошка возлежала на грифельной доске и вылизывала лапу. — А как вы собираетесь без меня обойтись? Ты знаешь, что он задумал? — спросила она Эррела.
— Нет. Верно, нечто хитроумное.
— Конечно. Мы составим ширас, который отправится в Торнор для развлечения Кола Истра. Детали Ван пояснит.
— Ширас? — изумился Эррел.
— Судя по твоим рассказам, Кол будет рад танцорам. — Ван говорил, сложив ладони. — Нам потребуется настоящий ширас-трое женщин и трое мужчин. Одним из танцоров будешь ты. Успех всего дела зависит от человека, знающего Торнор.
— Кол меня узнает.
Супруги переглянулись.
— Твою внешность мы изменим так, что он не догадается.
— У него зоркие глаза.
— Я тоже знаю Торнор, — сказал Райк.
— Да, только ты не шири, — остудил его Ван.
Что бы он ни говорил, Райк понимал: ступив за порог Торнора, принц будет в большой опасности. Маскарад шири может и не защитить. Маранта испытующе смотрела на Эррела.
— Что может горстка людей противопоставить целому войску? — спросил принц.
— А мы будем не одни. — Похоже, Вану очень нравилась его выдумка. — Ты говорил, в замке Пел много солдат. Они пойдут с нами.
От такой самоуверенности у Райка что-то вступило в поясницу. Да так, что его скрючило. Сейчас было не до споров, но он знал-Сиронен может и не дать воинов. Райк не сказал об этом потому, что боялся сглазить. И еще, он чувствовал свою привязанность к Вану. Тот предлагал Эррелу помощь в деле, которое было не по зубам Райку, и ревность терзала его. И было стыдно за себя.
— Кто заменит тебя на площадке? — спросила Маранта.
— Реохан. — Этот шири был одним из лучших учеников Вана. — А кто поедет торговать в Герда Спинней?
— Вполне может Симмела. Пусть прихватит Амаранту. Девице давно пора облегчить бремя бесконечных забот своей старухи-матери. — Она карикатурно сгорбилась и тут же выпрямилась, как молодое деревце, упруго и изящно. — Пойду доставать из сундуков дорожную одежду. — Маранта скрылась в задней комнате.
Эррел ерошил волосы.
— Скайин, ты не сомневаешься в своей затее? Тебе это нужно?
— У меня есть причины поступать так. — Ван говорил отрывисто, как подобало Равену Батто, командиру стражи в Кендре-на-Дельте.
Шири вышел вслед за Марантой, вернулся с пергаментным свитком и расстелил его на полу.
Райк увидел карту и прижал ногой ближайший угол. Эррел поступил так же, а еще один край придавили взятой со стола чернильницей.
— Север, юг, восток, запад, — Ван рукой показал стороны света. Полукольцо горбов на чертеже, должно быть, обозначало горы. — Мы, как я понимаю, здесь, — палец пополз к северу в сторону Райка. — Тут замок Пел. До него четыре дня орлиного полета. Нам потребуется не меньше пяти. Вплоть до степи дорога идет горами.
Он говорил так, словно не раз проделал весь путь. А Соррен рассказывала, что Ван совсем не знает севера. Так же вот повествовал о событиях глубокой старины Джарет. Наверное, когда учат на мудрецов, преподают заодно искусство не ведать сомнений, думал Райк, склонившись к карте. Она была незатейлива, лишена золотых виньеток. Обозначения нанесены серым цветом. Пояснения написаны по краям мелким южным шрифтом.
— Маранта в самом деле едет с нами? — спросил Эррел.
— Она говорит только то, что думает.
— А кто остальные?
— Подберем.
— Наверняка Соррен, — брякнул Райк.
Ван и Эррел воззрились на него, изрядно смутив. В который раз слова вырвались помимо воли, сами собой.
— Она сама сказала?
— Да нет…
— Тогда поговори с ней.
— Удачная мысль, — согласился Эррел. — Она знает Торнор. — Птичий пересвист доносился снаружи. Эррел поднялся и выглянул за окно, опершись ладонями о подоконник. Кольцо владыки Торнора сидело на среднем пальце левой руки. — Так когда мы отправляемся?
— Надо собрать ширас, — прикинул Ван. — Позанимаемся в новом составе дня три-четыре, не меньше.
Кошке надоели людские разговоры. Она скакнула на окно и приглянулась Эррелу. Удержать увертливого зверька не удалось. Кошка, мазнув принца хвостом по лицу, исчезла. Эррел обернулся к хозяину.
— В Ваниме найдется охотничий лук?
— Мы здесь не держим оружия.
— Принц, в сарае отличные сухие жерди. — Райк буквально зажегся.
— В самом деле? — Эррел прятал улыбку в уголках рта.
Вчетвером они отправились на площадку. Квадрат двора гудел голосами.
— Тихо! — крикнул Ван, зычным голосом покрыв общий гвалт. — Молчите и слушайте!
Танцоры и бойцы обступили своего предводителя. Он неспеша огляделся, уперев руки в бока.
— Это займет немного времени. Мне трудно напрягать голос. — Воцарилась тишина. — Я покидаю долину. — Ван вскинул руки, предупреждая протесты. Аромат жимолости разливался вокруг, легкий и ломкий, как летящие снежинки.