– Да? И какая же? – неестественно оживляясь, спросила Александра и снова вцепилась в вилку, принявшись ковырять заказанный ею дешевый салат.
– Деньги! Деньги, милая! Он нищий, да? Ну, может, и не нищий, но до Виталика ему ой как далеко. Поэтому ты и тянешь с ответом. Если хочешь знать… – Наташа перегнулась к ней через стол и прошептала: – То у меня таких вот предложений руки и сердца по три сотни за неделю.
– И что же ты?
Снова в точку эта дрянь попала. Всегда и всюду безошибочно попадает, с одним Виталиком, правда, маху дала, а так прямо чудеса творит.
– Я похожа на дуру?! – изумилась Наташа. – И ты, между прочим, не похожа. Замуж ей приспичило за инженера, подумайте! Хочешь по кухне метаться, банки с огурцами и помидорами всю жизнь закатывать, пол на лестничной клетке подметать, потому что в вашем доме уборщицы не будет? В родительском комитете в заурядной школе хочешь состоять, чтобы глупым училкам грошовые подарки к праздникам таскать? Не хочешь, по глазам вижу. И я не хочу! Поэтому всегда говорю своим восторженным ухажерам «нет». И ты так скажешь!
– А вдруг я скажу «да»? – поддразнила ее Александра, полностью признавая ее правоту. Ничего из перечисленного Наташкой ей делать не хотелось.
– Не скажешь, – спокойно парировала Наташа, переходя к десерту. – Тем более теперь! Теперь, когда: а) Машка самоустранилась, потому что, кажется, в запой ушла; б) Валерочка от Виталика сбежала. Ты теперь одна! У тебя нет конкурентов! Устраивай свою жизнь с Сетиным сколько угодно!
– А твою? – поддела ее с усмешкой Александра.
– Ну… Ну и мою немного. Слушай, давай я закажу тебе десерт. Так вкусно! Необычайно вкусно!
– Зачем? Я сама могу себе заказать, – оскорбилась Александра.
Неужели так заметно, что она экономит? Не хватало еще, чтобы Наташка заподозрила ее в этом. Тут же по городу поползут слухи, и завтра к ней в салон никто не придет. А это полный крах.
Что-то там болтала сегодня бухгалтерша о проблемах с платежами по процентам?..
– Просто решила пару килограммов сбросить. Возраст, хочешь не хочешь, дает о себе знать. Чуть дашь слабину, тут же на бедрах сказывается. – Она поиграла глазами, пощипав себя за плоский живот. – Кстати, а вдруг эта Валера решит вернуться к Виталику?
– Не вернется! – пылко возразила Наташа.
– С чего такая уверенность?
Александра удивленно примолкла, внимательнее присматриваясь к бывшей третьей жене Сетина.
Не слишком ли хорошо осведомлена ее бывшая соперница? Как бы чего не вышло из всей этой нелепицы. А то влипнет по ее милости в такое дерьмо, что банки с огурцами и помидорами на кухне инженера раем неземным покажутся. Ох, не зря ей эта история с самого начала не понравилась, не зря.
– Как с чего, как с чего?
Наташа суетливо вытерла рот салфеткой и полезла за зеркалом в сумочку. Перепутала ее с Сашиной, занервничала, задергалась, принявшись глупо похохатывать и извиняться. Потом вдруг замерла, осекшись, и проговорила через минуту:
– Разве он ее примет, после того как она сбежала от него, Саш? Он ведь не прощает никаких мелочей, а такое… Тем более что слухи ходят, будто Виталик обратился за помощью к детективу.
– К кому?!
Она поперхнулась оливкой из салата, который все никак не могла доесть и продолжала по инерции ворошить его вилкой, время от времени забрасывая что-то в рот с тарелки.
– К детективу!
– Он пытается таким образом разыскать свою сбежавшую жену?! А… А почему он не обратился в милицию, Наташ?
– Скажешь тоже! В милицию! Что она может-то, наша милиция? Регистрацию разве что проверить, не более. И огласка к тому же стопроцентная обеспечена. А с детективным агентством все по-другому.
– Огласки нет, хочешь сказать?
– Конечно!
– А откуда же ты тогда обо всем узнала? Откуда?
И Александра снова пытливо уставилась на Наташу. Чрезвычайно хорошо осведомлена, мерзавка.
– Откуда, откуда! Оттуда! Пока ты шашни глупые крутишь, я грудью тебе дорогу к светлому, счастливому будущему прокладываю, не жалея ни сил, ни средств, ни времени, – заворчала Наташа, не глядя на нее. – От поездки отказалась. И все ради нашего общего дела!
– Ну, наконец-то это дело стало нашим общим. – Александра поднялась с места, сдернула свою сумку со стула Наташи и на ходу уже обронила: – Ты особенно не суетись, дорогая, а то как бы круги по воде не пошли. Если Виталик что-то узнает, он головы нам с тобой снимет.
– А… А что он может узнать? – Наташа побледнела, пытаясь улыбнуться.
– Ну хотя бы о том, как именно ты грудью прокладываешь дорогу к нашему светлому будущему. Смотри, не наломай дров по пути, милая. И знай… Если что, я ни при чем.
И ушла, не услыхав, как злобно зашипела ей в спину Наташа:
– Сука!.. Старая никчемная сука!!!
Глава 13
Сомов осмотрел еду, что стояла на подносе, принесенном нерасторопной официанткой, и едва не выматерился.
Нет, ну сделала все с точностью до наоборот! Что за день сегодня, а!
Просил сыр на спагетти, а мясо подать без соуса и всякой зелени. Она спагетти оставила голыми, а на мясо нахлобучила и соуса, и сыра, и три пучка укропа. А он его терпеть не мог! Сливки просил отдельно, кофе отдельно. Она снова все смешала! Вот бы ей на голову все это навертеть, чтобы в следующий раз слушала внимательно!
– Приятного аппетита, – пожелала ему рассеянная девушка и, похлопав накладными ресницами, упорхнула к соседям.
Сомов долго смотрел ей вслед и все решал про себя, издевательски она ему приятного аппетита пожелала или потому, что того правила требовали? Или все же потому, что дурой была законченной и невнимательно слушала клиента.
Обед, сочтенный им испорченным, он проглотил без аппетита, почти не чувствуя вкуса. Так он обычно ел, когда в ментовке работал. Там трапезничать было некогда, да и не на что особо. Глотал что придется. Желудок оттого частенько побаливал, пузо появилось. Как ушел в собственное расследование, так решил, что все – хватит над собой так измываться. Есть стал сытно и не абы где.
В сегодняшнее кафе он и раньше захаживал. Очень любил здешние спагетти под сырным соусом. И мясо хорошо готовили, и улыбались приветливо. А сегодня…
– Девушка! – подозвал он ее, когда на тарелках ничего не осталось. – Кофе мне повторите. И не перепутайте снова!
– А… А что-то не так?! – она зарумянилась, накладные ресницы виновато дрогнули. – Простите меня, я здесь недавно, вторую смену всего.
– Кофе и сливки отдельно! – повысил голос Сомов. – Повторяю: отдельно!!! В белом таком кувшинчике мне их обычно приносят, понятно?!
Плевать ему было на ее только вторую смену, плевать. Он не должен ломать себе день и здоровье из-за ее рассеянности. Ему и так жизнь не мила из-за друга детства, вернее, из-за его гиблого дела, а тут еще какая-то фря…
– Простите, простите, – защебетала она, забирая посуду и отряхивая скатерть от крошек. – Я сейчас все сделаю…
Принесла наконец сливки отдельно в кувшинчике, кофе в чашке. И в счет не включила, пробормотав, что за счет заведения. Сомов не стал настаивать, хотя и понял, что это за ее счет, а не за счет заведения.
Пускай учится укрощать свою рассеянность, черт побери, хотя бы посредством материальных лишений, если по-другому не может.
Сомов плеснул в кофе немного сливок, ссыпал из пакетика сахар и поболтал в чашке крохотной изящной ложечкой. Попробовал на вкус, остался доволен и тут же от соседнего столика поймал виноватую улыбку официантки, кивнул ей.
И чего на девку взъелся? Она виновата, что ли, что ему Сетин в ту дрянную ночь позвонил? Ну, напутала немного с заказом, и что? Теперь вот ей платить придется, а кофе тут стоит о-го-го, раньше у него весь обед столько стоил.
Э-эх, Сомов, Сомов, портиться начинаешь, да? Деньги портят, это точно. Разве он таким раньше был? Нет, конечно. И Сетин таким раньше не был. А теперь? Теперь, когда у него денег – куры не клюют, каким стал задушевный друг Виталька? Засранцем он стал форменным, вот так!
Орал вчера на него, ногами топал, слюной брызгал.
– Мне плевать!.. – орал Виталька, как ненормальный. – Где ты ее станешь искать! На земле, под землей, за океаном, но найди, слышишь, Сом! Найди мне эту дрянь!
А где он ее найдет? Где?! Он ведь не был глупым ментом никогда. И знал прекрасно, что если преступление не раскрыто по горячим следам и не подоспели вовремя осведомители, то можно ставить на этом деле жирный крест до тех пор, пока кто-то когда-то, может, лет через сто, случайно не проколется и не прольет свет на это самое дело.
Горячих следов нет! Их вообще никаких нет – следов этих. Ни следов борьбы в доме, ни следов взлома. Ничего! Даже собачки послушно потрусили в вольер, когда кто-то им приказал.
А кого у нас слушались собачки? Правильно: хозяина, домработницу и… его вторую жену Марию. Бывшую, бывшую жену.
Стало быть, мог кто-то из них загнать собак той ночью в вольер, чтобы Валерия беспрепятственно покинула дом? Да, мог! Кто из перечисленных? Домработнице незачем, раз она перед этим их только выпустила. Сетин был на вечеринке, подтверждений тому масса. Остается Мария?