– Может, и так.
– Сволочь ты! – присвистнула Наташа почти весело. – Я ей, можно сказать, дорогу грудью вымащиваю, о ее будущем пекусь, а она…
– О моем? – Александра наконец-то разозлилась всерьез, от равнодушного созерцания собственного маникюра пришлось отвлечься. – О моем будущем?! Совсем, что ли, ошалела?! Ты себе грудью дорогу мостить собралась через меня и моего возможного ребенка, а не мне! Ишь, умница благородная! Представляю, в какую копеечку мне твое благородство может обойтись в будущем. И вообще… Мне это уже почти неинтересно!
– Ладно, ладно, Санечка, не кипятись, не кипятись, – тут же защебетала Наташа. – Почему это тебе неинтересно стало? Замуж, что ли, позвали?
– Может, и позвали, а что?
Александра покосилась на дверь кабинета. Не приведи господь, секретарша услышит, через час будут знать все. А ей не нужно пока, чтобы кто-то об этом знал.
– И кто он? Кто? Сашенька, не томи, ну, не томи! Ну кто, кто?! Ну, Са-аша-а…
Когда Наташке было что-то нужно, она могла ныть часами и неделями. Плевать ей было, что от ее воя в ушах звенело, она станет валяться в ногах, облизывать конечности, унижаться ради информации.
Но Александра была непреклонна.
– Не скажу, не ной! – отрезала она, вдоволь наслушавшись Наташкиного отвратительного щебета.
– Черт с тобой! – сдалась та. – Скажи хотя бы: ты согласилась?
– Пока я не дала ответа, – призналась со вздохом Александра. – Все так скоро, так неожиданно и для меня, и для него, кажется, тоже. Лучше не спешить в этом деле.
– Я тоже так думаю, – вконец успокоилась Наташа. – Слушай, давай сегодня встретимся. Машка вчера звонила днем, говорила, что есть новости. Давайте все обсудим втроем?
– Когда? Где?
Александра бросила взгляд на часы на противоположной стене.
Еще только половина второго, а ей уже все надоело. И бесполезное сидение в кабинете, и четвертая чашка кофе, и глупая бухгалтерша, что-то твердившая о возможных проблемах с погашением кредита. Уже и причесалась, и маникюр успела сделать, а время будто остановилось.
Хорошо, что Наташа предложила встречу. Можно встретиться и поболтать. Хотя, кажется, ничего, кроме болтовни, их затея не принесет. Глупо все, глупо и эфемерно.
Не бросит никогда Виталик свою Валерию, как бы им всем троим ни хотелось. Не бросит! Если хотел бы, уже давно бы бросил, а то до сих пор с ней.
Может, сказать «да» этому нелепому чудаку, падающему всякий раз перед ней на колени? Может, наплевать на то, что он беден? Что жилья у него своего, кажется, нет в городе, и он скитается по съемным квартирам. Может, в самом деле наплевать на все эти несуразные казусы, делающие этого парня неперспективным для светских свах?
А что?..
Взять и зажить с ним просто и незатейливо в ее, к примеру, квартире. По утрам готовить ему завтраки, провожая на службу. Ловить его у порога последним поцелуем, всовывать ему в руки его потрепанную папку и незаметно от него в дальний карман подбрасывать тысячу-другую, чтобы ему было на что пообедать в городе, а вечером купить ей цветы. Он найдет эти деньги часа через два или три, и, конечно, ни за что на нее не подумает. Решит, что просто забыл вытащить из кармана когда-то, теперь вот нашел, и как раз кстати. Это возможно при его талантливой рассеянности, вполне возможно.
Вечером она заедет за ним, и он повезет ее в какой-нибудь дорогой ресторан и…
Так, стоп, милочка! Какой дорогой ресторан, если ему на банальную тарелку супа в приличном кафе его жалованья не хватает? Забыла, что каждое утро подсовываешь ему деньги в карман? Забыла, что он живет в твоей квартире? Забыла, что он беден, как мышь церковная, и что ничего красивого, светского и дорогого рядом с ним тебе не светит?
Да, в ногах твоих валяется. Да, целует твои руки, колени и с нежностью целует в макушку, когда ты будто бы спишь, а он еще нет. И на руках тебя несет из ванной по квартире туда, куда прикажешь. Но…
Но ведь квартира-то, милочка, твоя! И ванная тоже! И в кухню он несет тебя на руках к накрытому столу, который тоже за твой счет накрыт, между прочим. Он всего этого словно и не замечает вовсе. И кажется, что все равно ему, на что и что есть. Но ей-то, вот беда, нет! Ей не все равно! Она привыкла совсем к другому! И что там говорила сегодня надоедливая бухгалтерша про проблемы с выплатами по кредиту?..
– Приветик, моя хорошая!
Наташа, как всегда, потрясающе выглядевшая, лучезарно ей улыбнулась, приложилась нежными щечками к ее щекам, почмокала пухлыми губками, изображая поцелуйчики, тут же уселась в креслице за круглым ресторанным столом и потянула к себе меню.
– Есть хочется ужасно! – пожаловалась она Александре. – Кажется, вола съем! Машке не дозвонилась, поэтому и выбрала это место. Не есть же нам снова эти ужасные блины, правда, Саш?
Саша сдержанно кивнула, приглядываясь к бывшей сопернице.
Что-то в ней ей сегодня не нравилось. Нет-нет, выглядела так же, как всегда, – потрясающе, волнующе, сексуально. На их столик уже косились мужчины. Одежда была новой, интересно, откуда деньги, если дядечка приостановил денежный поток? Или соврала, мерзавка? Или что-то скрывает от нее?
– Новые шмотки, Наташ, откуда? – не выдержав, спросила Саша, заказав себе лишь салат и бокал вина.
И есть особенно не хотелось, и надо сэкономить немного, чтобы на вечер денег чуть больше осталось. Он же придет сегодня! И еще что-то там сегодня весьма тревожное предрекала противная надоедливая бухгалтерша, нужно немного подзатянуть пояс, который и так уже стиснут неимоверно.
– Ой, ты знаешь, совсем не ожидала, – жеманясь, начала хвастаться Наташа. – Папуля вчера заявился. Плакал! Говорил, что жить не может без меня. Звал во Францию. А я вот…
– А ты что? – Александра поняла, куда та начнет сейчас клонить.
– А я вот не могу поехать из-за тебя, между прочим, – она обиженно надула губки. – Уеду, ты все дело загубишь.
– Наташа, опомнись! Нет никакого дела! Не было, нет и быть не может! Машка что-то напридумывала спьяну или с бодуна, а ты повелась, как последняя дура! Нет никакого дела!
Александра снова разозлилась.
Нет, ну почему этой глупой кукле вечно везет?! Палец о палец не ударила в этой жизни, не работала никогда и вряд ли соберется. Ей то с одной стороны подарки, то с другой.
В то, что дядечка вдруг к ней вернуться решил, Александра не поверила. Наверняка на вечеринке у губернатора кого-нибудь подцепила. В ее салоне уже жужжали о том, что на вечеринке было много свежих, не замыленных физиономий с весьма увесистыми кошельками, еще не прибранными к рукам никакой акулищей.
Неужели этой глупой кукле повезло с одним из них? Наверняка повезло, не просто же так морда у нее так довольно лоснится. Ресторан дорогой выбрала, кошелек нарочно продемонстрировала, полный купюр.
А Сашу вот к губернатору не позвали. Ей ремеслом приходится заниматься, а ремесленникам туда вход был заказан.
– Как нет никакого дела, как нет?! Ты что же, сдаться решила? – Наташа макнула в сложный соус кусок утиной грудки, положила в рот, изящно пожевала, проглотила. – Напрасно, милочка, напрасно.
– Ничего не напрасно. – Александра со вздохом ковырнула овощную кучку вилкой. – Машка и та не пришла, хотя изначально идея авантюры принадлежала ей.
– Машка не пришла, потому что я до нее не дозвонилась.
Наташа помахала вилкой. Саша обратила внимание на ее пальцы с безукоризненным маникюром, хотя та и не являлась хозяйкой салона красоты.
Всех увольнять надо к чертовой матери! И сговорчивых, и не очень!
– Пару дней назад говорили с ней, она на энтузиазме, хотя и бухая, по-моему.
– Ну, вот видишь! Я же говорю, что все это она спьяну выдумала!
– Ага, а Валерия Виталика нашего бросила тоже спьяну? Ты же знаешь, что она не пьет и вообще очень серьезная и вдумчивая девица.
И Наташка уставилась на нее, ожидая эффекта от такой-то новости. Александра внутренне ахнула, но вида не подала. Не хотелось делать еще один подарок бывшей сопернице. И так задарена судьбой под завязку.
– Ну и что? – пожала она плечами вместо того, чтобы ахать, охать и ужасаться. – Ушла и ушла, завтра вернется.
– А если нет?! – Наташка обиженно покосилась на нее. – Знала, что ли?
– О чем?
– О Валерке знала? Даже не удивилась ничуть.
– Знала не знала, какая разница, Наташ? Меня вон замуж зовут, а я не знаю, что ответить. А ты мне про чью-то жену!
Увидеть своего милого, который любил стоять перед ней на коленях и ухитрялся при этом сидеть у нее на шее, Александре вдруг захотелось так остро, что она даже вилку отложила и за сумочкой потянулась.
Ну и пускай он нищий! Пусть бездомный! Он любит ее, он в ней нуждается и детей от нее хочет. Вот кому она родит с радостью… может быть.
– Хватит тут передо мной представление разыгрывать, Саш. – Наташа выдернула у нее из рук сумочку и на всякий случай повесила ее на спинку своего стула. – Если ты ему не ответила до сих пор утвердительно, значит, есть на то причины. А насколько я знаю тебя, себя, всех нас, то причина может быть лишь одна!