– Я рада, что вы приехали, Джон, – сказала она, неожиданно смягчившись. – Надеюсь, вы здесь развлечетесь. А если надоест, всегда можно вернуться в отель и поплавать в бассейне.
– Не беспокойтесь обо мне, Фиона. Я буду с нетерпением ждать вечера.
– Что ж, увидимся вечером. – Фиона поспешила повесить трубку.
Когда она торопливо спустилась в холл, было уже семь тридцать. В фойе гудела толпа туристов – и те, кто всегда останавливается в «Ритце», приезжая в Париж, и те, кто прибыл специально на Неделю высокой моды. Манекенщицы, топ‑модели, фотографы, редакторы журналов моды, клиенты модных домов, на многих из которых была одежда, завоевавшая призы на зимних показах. Женщины из Соединенных Штатов, из стран арабского Востока и Западной Европы, изящные японки и яркие латиноамериканки и сопровождающие их мужья, а также толпы зевак, глазевших на все это великолепие. Снаружи отеля дежурили вездесущие папарацци, нацеливая объективы на вход, чтобы немедленно запечатлеть какую‑нибудь знаменитость, как только она появится в дверях отеля. По толпе прокатился шепот – кому‑то показалось, что только что через фойе прошла Мадонна. Как и большинство звезд, остановившихся в «Ритце», она наверняка направлялась на показ Дома «Диор». Несколько минут спустя Джон и Фиона уже сидели в специально заказанной машине с шофером. Эдриен и две сотрудницы журнала ехали за ними в другой машине. Фотографы «Шика» давно уже были на месте и успели занять самые выигрышные места. Снимки, которые им удастся сделать сегодня, очень важны для журнала. Ведь Неделя высокой моды в Париже несомненно была событием мирового значения.
Фиона подняла глаза на Джона и улыбнулась.
– Вам не кажется странным, что мы едем на показ вместе? – спросила она. – , Да к тому же в Париже!
– Просто я еще не представляю, во что ввязался, – рассмеялся Джон. – А вдруг я сбегу?! – Но Джон лукавил: на самом деле ему нравилось все происходящее, волновала эта наэлектризованная атмосфера ожидания чего‑то необыкновенного. – Не могу себе представить, как они смогут организовать показ на вокзале?
– Вот и посмотрим, – ответила на это Фиона. – Кстати, если потеряем друг друга, встречаемся у машины. Запомните место ее парковки. Или вечером в отеле.
Фиона, в отличие от Джона, представляла себе, какой хаос будет царить внутри.
– Не хотите прикрепить мне к рубашке бирку с адресом? – сыронизировал Джон. – Моя мама однажды поступила именно так, когда мы с ней ездили в Диснейленд. Она не была уверена даже в том, что я способен запомнить собственное имя. Но вообще‑то мама как в воду глядела. Я потерялся почти что немедленно.
– Сегодня главное не забыть мое имя, – сказала Фиона, покидая машину и смело врезаясь в толпу. У них были VIP‑билеты, напечатанные на серебристых карточках, но все же потребовалось не меньше двадцати минут, чтобы пробраться внутрь. Они оказались внутри после восьми и тут же увидели огромную платформу, на которой стояли стулья, раскрашенные под леопардовую шкуру. Фиона уже знала, что тема сегодняшнего показа – африканские джунгли.
В восемь тридцать показ наконец начался. Само здание вокзала, где они сидели, изнутри было затемнено, а к ярко освещенному перрону медленно подъехал старинный поезд. В это время несколько сот невидимых барабанов стали отбивать африканские ритмы, затем откуда‑то появились около сотни мужчин в костюмах воинов племени масаи. К тому времени, когда зажгли свет, Джон был так заворожен происходящим, что не замечал ничего вокруг. Еще до начала шоу он успел разглядеть среди гостей Катрин Денёв, Мадонну с ее свитой и королеву Иордании. Увлеченный увиденным, Джон бросал украдкой взгляды на Фиону, следя за ее реакцией.