Фиона понимала, что она, сама влюбленная в такую жизнь, может пребывать в этой круговерти сколько угодно, тем более что мир моды – ее работа. Джон же был просто туристом, причем туристом‑новичком.
– Я здесь пробуду столько, сколько пожелаете вы, – по‑мальчишески озорно ответил Джон.
Фиона помнила, что раньше речь шла об одном или двух днях.
– Я не хочу надоедать вам и мешать работать, – поспешил успокоить ее Джон. – Но в Лондон мне возвращаться уже не надо. Мы решили все вопросы сегодня. А в Нью‑Йорке я постарался подчистить за собой все хвосты. Так что можете располагать мною по своему усмотрению, а если буду в тягость – отправите меня обратно.
Джон изо всех сил старался, чтобы его слова звучали непринужденно, но чувствовал, что это выходит у него не очень хорошо. Однако он чувствовал смятение Фионы, понимал, что она пока не готова ни к каким серьезным шагам навстречу друг другу, и не хотел ее испугать.
– Давайте сначала посмотрим, как вам понравится все, что здесь происходит, – осторожно предложила Фиона. – А уж тогда решите сами. Может быть, через день‑два вы скажете, что сыты по горло этой чертовой высокой модой.
Джон и сам не исключал такой возможности. Но мода волновала его гораздо меньше, чем Фиона Монаган, он по‑прежнему испытывал острое желание быть рядом с ней. Впрочем, об этом он не стал ничего говорить.
– Итак, какие у нас планы? Когда и куда заехать за вами?
Показ «Диора» начинается в семь. Так написано в приглашении. Это значит, что в лучшем случае они начнут в девять. «Диор» – это всегда сумасшедший дом, и их показы никогда не начинаются вовремя. В семь они еще будут расшивать наряды бисером и подрубать подолы. Но все равно это – лучшее шоу. Причем они устраивают его в самых неожиданных местах, о которых объявляют в последнюю минуту. Но нам с Эдриеном удалось узнать, что на этот раз дефиле устроят на железнодорожном вокзале, причем недалеко отсюда. Так что выйдем из отеля в семь тридцать. Не собираюсь сидеть там два часа без дела. Но если даже случится чудо и они начнут вовремя – мы все равно успеем увидеть самое интересное.
– Пиджак и галстук? – озабоченно поинтересовался Джон.
Фиона лишь рассмеялась в ответ.
– Вы можете пойти туда хоть голым. У «Диора» никто этого и не заметит.
– Не знаю, радоваться или обижаться по этому поводу.
Джон подумал, что, если бы ему пришло в голову обнажиться, это заметила хотя бы сама Фиона. Впрочем, она ведь ничем не дала ему понять, что готова к романтическим отношениям и что он может питать надежды на их дальнейшую близость. По крайней мере, физическую. Джон чувствовал, что их притяжение взаимно, но в то же время иногда Фиона была с ним подчеркнуто сдержанна. И сейчас, несмотря на то что они оказались в самом романтичном городе на земле, Фиона не изменила себе – она выглядела деловитой и озабоченной. Но она ведь и приехала сюда работать. И Джон прекрасно понимал это. Интересно, удастся ли им вообще побыть вдвоем до его отъезда. Но Джон знал, что в любом случае ему приятно будет находиться рядом с Фионой. Его немного будоражила мысль о том, что он погружается в совершенно незнакомый ему мир высокой моды. Джону редко удавалось устраивать приключения, и он был рад, что рядом находится Фиона Монаган. Джон хотел узнать ее лучше, увидев вблизи мир, в котором жила и существовала эта женщина. Высокая мода была главным делом ее жизни. А Фиона становилась главным человеком его жизни.
– Встретимся внизу в семь пятнадцать, – завершила разговор Фиона.
Ей надо было ответить на звонки и переделать еще кучу дел, прежде чем она сможет отправиться с Джоном на показ.
– Я рада, что вы приехали, Джон, – сказала она, неожиданно смягчившись.