— В нагазание ды будешь зварен в мазле! — прорычал он. — Уведиде его!
— Это я виноват, Ваша Надменность, — произнес Ретиф. — Я предложил ему…
— Ды хочешь бомешадь Вабзгому одбравлению бравозудия? — вскричал первосвященник, поворачиваясь к Ретифу. — Ды озмелилзя бредболожидь, что Бабзгое бравозудие можед быдь ошибочным?
— Нет, это вы ошиблись, Ваша Надменность, — сказал Ретиф. — Я случайно пролил на вашего стражника чашу с пуншем.
Папа побагровел, беззвучно зашевелил губами. Потом шумно сглотнул слюну.
— Мне даг долго нигде не возражал, чдо я забыл, гагое за эдо болагаедзя нагазание, — произнес он обычным голосом и помахал в воздухе двумя скрещенными пальцами. — Благозловляю дебя и одбузгаю дебе эдод грех, зын мой. — Папа милостиво улыбнулся. — Я одбузгаю дебе грехи на неделю вберед. Развлегайзя, будь моим гоздем.
— О, как это благородно со стороны Его Надменности! — чуть завывая, провозгласил Магнан, выходя из-за ближайшего куста. — Как жаль, что мы не нашли демона, а то бы я…
— Збазибо, чдо набомнил, — угрожающе сказал Папа, перевел взгляд на посланника Петляката и принялся сверлить его глазами. — Долго мне ждадь?
— Послушайте, Ваша Надменность! Как мы можем найти здесь демона, если демона здесь нет?
— Эдо двоя броблема!
У ворот в стене, окружающей сад, послышался чей-то вопль. Два солдата пытались обыскать официанта, державшего в руках большой бумажный пакет. Официант отскочил в сторону, пакет упал на землю, разорвался напополам.
Расшвыривая бумажные салфетки, отпихивая ногами хлебные корки, спизм рванулся вперед и, проскользнув мимо изумленных солдат, кинулся к калитке на другом конце сада. Стражники, выхватывая из-за поясов длинноствольные пистолеты, преградили ему путь. Прозвучал выстрел, пуля чуть было не угодила в одного из папских слуг, поспешивших принять участие в погоне. Папа взвыл, замахал руками.
Спизм резко остановился, развернулся на месте, помчался в направлении дворца, из которого выбежали несколько священников. Прозвучал залп; хрустальная ваза, стоявшая на столе рядом с Магнатом, взорвалась, осыпав его осколками. Магнан завопил как резаный и бросился ничком на землю.
Спизм прыгнул в одну сторону, потом в другую и, оставив преследователей сзади, вновь побежал к воротам, на этот раз никем не охраняемым. Испустив боевой клич, от которого, казалось, задрожали стены дворца. Папа Ай-Душка-Шизик выхватил из ножен огромный двуручный меч и кинулся наперерез спизму. Когда первосвященник пробегал мимо Ретифа, тот чуть повернулся и выставил ногу, зацепив Его Надменность за усыпанный драгоценными камнями кожаный башмак. Папа с размаху шмякнулся о землю, пробороздил ее орденами и въехал под стол.
— О, как я рад вас видеть, — послышался голос Магнана. — Одну минутку, Ваша Надменность, сейчас я подползу к вам поближе…
Папа взревел и поднялся на ноги вместе со столом; тарелки, бокалы, остатки пищи посыпались на Магнана, едва успевшего закрыть голову руками. Папа вновь взревел, отшвырнул стол, отпихнул Петляката, который, пританцовывая на месте, пытался отереть бумажной салфеткой грязь с папских орденов.
— Бредадельздво! — завопил первосвященник. — Вероломные убийцы! Агенды бреизбодней! Нарушидели загонов! Ередиги!
— Ну-ну, Ваша Надменность! Не надо так волноваться…
— Волновадьзя! Ды вздумал зо мной шудги шудидь? — Папа поднял меч, замахал им над головой. Стражники мгновенно окружили дипломатов со всех сторон. — Наздоящим я одлучаю взех ваз од цергви! — взвыл Папа. — Лишаю ваз воды, пищи и звоего богровидельздва! Громе дого, вы будеде бублично газнены! Здража, арездовадь их!
Дула пистолетов угрожающе нацелились на дипломатов, окруживших посла. Магнан всхлипнул. Двойной подбородок Петляката заколыхался.