Он сказал важно:
— Такими, судя по легендам, был связан сам Фенрир, самое страшное чудовище на свете. Так что если только терьярдер опьянеет…
— А не проще сразу убить?
— Мы не знаем, как это сделать.
— Тогда… столкнуть в такую яму, откуда точно не выберется до скончания мира.
Он кивнул.
— Да, такие предложения были. Но есть идея получше. Если свяжем, сумеем приспособить, мы хозяйственные, сам понимаешь… Смотри, правильно готовят сеть?
Многие были готовы оставить пир и двинуться на страшный бой с терьярдером. Во всяком случае, об этом говорили громко и уверенно, но когда Урант сказал, что ему достаточно всего четверых, большинство тут же с довольным урчанием повернулось к богато накрытому столу и ухватилось за кубки с вином.
Добровольцев пришлось назначать, а они еще и делали вид, что ну вот ничего не слышат.
В детстве я видел растрескавшийся на солнце старый кирпич, муравьи бодро сновали по нему, сокращая дорогу, так вот сейчас я чувствовал себя таким же муравьем, что пробирается по трещинам в земной тверди все ниже и ниже.
Земля продолжает расширяться, подземные пустоты становятся все огромнее. Через какие-нибудь пару миллионов лет земная кора начнет проваливаться под собственным весом, как крыша, которую перестали поддерживать снизу, но пока идем по этим ущельям, я не вижу свода, а трещина узким клином уходит в немыслимую глубину. Догадываюсь, что до того момента, когда стены соприкоснутся, спускаться пришлось бы очень долго, сейчас противоположную стену едва вижу даже со своим зрением.
Далеко и страшно внизу, на самом дне этой ужасающей пустоты в земной коре течет по иссиня-черной земле, недобро поблескивающей острыми иглами, извилистая огненная змея, настолько гигантская, что даже я сразу узнал реку из лавы, раскаленной и потому легкой настолько, что вода рядом покажется густым клеем.
Впереди возник зеленый с рыжим свет, лицо Уранта стало пугающе незнакомым. Я охнул, он оглянулся в недоумении.
— Ты чего вдруг?
— Откуда этот свет? — спросил я.
Он изумился.
— Ты его видишь?
— А ты?
Он негодующе фыркнул.
— Я гном! Я тут все вижу. Но если и ты видишь, то… может, и не врешь, что ты тоже гном, только урод какой-то неудавшийся.
Он некоторое время шел молча, потом вздохнул.
— Тут придется свернуть…
Я видел, что сворачивать придется поневоле, хотя дорога впереди чистая, и спросил:
— Дальше тупик?
— Нет, — ответил он злобно, — но там живет эритарея. Эта сволочь почему-то всегда там ложится отдыхать!.. Только на ночь проход открывается.
Я удивился, что у гномов существует понятие дня и ночи, только непонятно, что под этим понимают, но смолчал, не мое дело — метеорология, Урант пролез в тесную щель, долго мы шли, задевая стены обеими руками, даже я понял, что идем в обход, затем снова вышли на простор, где противоположная стена теряется в серо-желтом тумане.
За спинами тяжело сопит, то догоняя нас, то сильно отставая, четверка крепкоплечих гномов с веревками и огромным корытом из невероятно прочного камня, даже и не знаю, что за порода.
Впереди из трещины в стене обильно и очень живо течет пышущая жаром магма, раскаленная настолько, что почти белая. Урант уверенно шел в ту сторону, я хотел спросить, что он задумал, но когда подошли ближе, стало видно, что лава растеклась достаточно широко, потому что еще не выгрызла узкое русло.
Урант с ходу начал переступать с камня на камень, оранжевый свет бьет снизу с такой силой, что поднимаются полы кафтана. Я ждал, что вот-вот вся одежда вспыхнет, однако он перебежал достаточно быстро.
Я сжал зубы и сказал себе, что если побегу, как лось, то промахнусь и попаду в раскаленный поток жидкого камня. Если промедлю, изжарюсь по дороге…
Как я перебрался на ту сторону, лучше не вспоминать, однако Урант крякнул то ли одобрительно, то ли с удивлением, вот уж не думал, что можно и таким способом, я посмотрел на него с вопросом в глазах.
Он сказал бодро:
— Уже близко…
— Миль пять? — спросил я саркастически.
Он покачал головой.
— Да почти… Даже четыре, если по прямой. Но нам попетлять придется, придется…
Он шагнул, как мне показалось, прямо в каменную стену, но там отыскалась довольно просторная щель, я прошел немного за ним и остановился, оцепенев от священного ужаса.
Часть вторая
Глава 1
Впереди распахнулся огромный страшный мир раскаленной докрасна земли с желтыми и оранжевыми реками, невысокими горами с разломанными верхушками, откуда с ревом и грозным клокотаньем выплескиваются яркие потоки и сползают по склонам извилистыми смертоносными ручьями.
Небо багровое с пурпурным, то ли отсвет на каменном своде этого ужаса внизу, то ли и там раскалено…
— Ну что встал? — донесся недовольный голос.
Я сказал дрожащим голосом:
— Вы каждый день это… красоту эту видите! А я вот не смог… не залюбоваться… Стою вот трясусь… от счастья, такое увидел! Какие вы удачливые, в таком раю живете…
Урант сказал подобревшим голосом:
— Да, нам повезло. Хотя при чем тут везение? Сами сюда пробились, простыми кирками стены прогрызли. Теперь и здесь наши рудники, ха-ха!
— Вы еще и богатые, — сказал я с уважением. — Богатство — это сила! Это мощь, уважение, вино, бабы, власть…
Он хохотнул.
— А еще мы и самые здоровые. Пойдем, а то время поджимает.
Подошвы то и дело соскальзывают с округлых камней, я сперва решил, что гномы стерли в походах к руднику, но в сторонке тоже камни такие же, шляпки как у грибов, вообще почти расплылись, как мокрая глина, будто от чудовищной жары, хотя огненная река отсюда сотнях в трех шагов.
На самом деле, конечно, лава быстро застывает, перегораживает дорогу огненному потоку, тому приходится пробивать новые пути. Видно, как совсем недавно текла здесь эта оранжевая масса, постепенно становясь красной, багровой, лиловой и наконец застывая в иссиней черноте.
Урант, к счастью, все чаще останавливается и прикладывается к бурдюку, удивляется, что я не пью, наконец и я отхлебнул кислого теплого вина.
— Долго еще?
— Заморился? — спросил он понимающе.
Я замахал обеими руками.
— Что ты, что ты!.. Просто оборвется это вот прекрасное любование таким предельно мирным и завораживающим пейзажем. Нужно будет заниматься делом, будь оно неладно, а душа так просит чистой незамутненной красоты и кармического умиротворения.
Он пробурчал:
— Что делать, работать тоже, ага, как без нее… Но ты прав, тут здорово! Век бы смотрел на эту красоту.
Снова мелкие ручейки лавы перепрыгивали или переступали, через крупные перебирались по выступающим из огненного потока оплавленным камням, в какой-то момент он придержал меня и будничным тоном предупредил, что надо переждать дождь… и в самом деле из багрового ада неба посыпались раскаленные камни.
Впереди вскипело, взвился сизый дым, замелькали какие-то странные призрачные звери. За это время нас догнали гномы с корытом и веревками, я с некоторым злорадством отметил, что хоть они захэкались, выглядят совсем не так весело, как за столом.
— Все, — сказал Урант через некоторое время. — Тронулись…
— Ага, — сказал я обреченным голосом, — я уж точно.
Голова гудела, а перед глазами плясали красные мухи, когда пробирались и пробирались по узкому ущелью, стены которого уходят в небо, и вдруг голос Уранта прозвучал, как будто он стал ангелом небесным:
— Прибыли. Козляр, неси корыто! Демиз, готовь веревки…
Я сел на горячий камень, ожег ягодицы, но решил, пусть лучше вообще задница сгорит, но не встану, ноги дрожат, силы кончились.
Гном, который Козляр, поставил корыто, отошел, взглянул хозяйским глазом, а Урант сказал сварливо:
— Чуть левее!
— Все равно увидит, — огрызнулся Козляр.
— А вдруг пройдет мимо?
— Раньше же не проходил? — раздраженно сказал Козляр. — Сколько он у нас всего сожрал!
— Чего? — поинтересовался я.
Он отмахнулся.
— Чего мы ему только ни подкладывали! От вина, смешанного с кровью василиска, до туши кабана, с обломками ножей внутри! Все жрет, ничего ему.
— Сурьезный, — сказал я с уважением.
— Да уж… ты как?
— Сейчас попробую, — пообещал я. — Вот как встану, так сразу…
Он хмыкнул, но терпеливо ждал, а я кое-как перевел дыхание, сосредоточился и вперил взгляд в дно корыта. Очень медленно там начала растекаться такая прозрачная лужица, что я ее сперва не увидел и занервничал, но Урант и Козляр довольно закряхтели, только Демиз пробормотал осторожно, что это еще мало, а хватит ли, остальные солидно молчали.
Когда корытце заполнилось на треть, я уже чувствовал себя усталым, словно затащил на высокую гору телегу с камнями. Урант и Козляр смотрели с надеждой, я не отрывал взгляда от корыта, там медленно поднимается уровень, а когда заполнил наполовину, Урант посмотрел на меня озабоченно и с сочувствием, выудил из мешка кусок мяса и сунул мне в руку.