– А я думаю, это потому что мои ответы тебя не устраивают.
Лиза дотянулась до пачки и закурила тоже. Под вечно насмешливым и тонким Ольгиным взглядом она вечно чувствовала себя толстым глупым прыщавым подростком.
– Бросала бы ты курить, – улыбнулась Ольга, – тебе совсем не идет сигарета.
– Знаешь, что?…
Лиза вскочила на ноги и рывком бросила недокуренную сигарету в пепельницу. Она вся полыхала гневом. Опять она издевается! Опять насмешничает! Опять!
Губы ее разжались в попытке что-то сказать, но под внимательным взглядом слова не шли, и тогда Лиза схватила сумку и выбежала из кафе, приговаривая себе под нос:
– Хватит! Все! Пошла ты к черту!
Она почти дошла до Чехова, когда в сумке зазвонил телефон. Даже не глядя на экран, она поняла, кто звонит.
– Что? – Рявкнула в трубку.
– Куда ты ушла? – Раздался голос, от которого ее сердце рвануло вниз, а по телу разлилась сладкая истома. – Вернись.
– Зачем? Чтобы ты снова начала надо мной издеваться?
– Нет. Просто вернись.
Она захлопнула крышку телефона и глубоко задышала. А потом повернулась и пошла назад. Ничего. Ничего. На это раз все будет иначе. Конечно, будет.
***
– Хочешь, принесу тебе кофе? – Славик смотрел так жалобно и умоляюще, что Инне ничего не оставалось кроме как согласно кивнуть.
Он стремительно подорвался с места и кинулся в приемную, захлопнув за собой дверь.
Работа сегодня не ладилась с самого утра. Инне предстояло вскоре ехать в Москву, отвозить аналитический отчет за первое полугодие, но сначала этот отчет предстояло утвердить у Будиной, и это и было самой большой проблемой. Не придумав, как обойти правило утверждения всех главных документов у генерального, Инна просто тянула время. Но сегодня поняла, что дальше тянуть некуда – если не утвердить его сегодня, поездку можно смело отменять: в сроки она не уложится.
Инна покачалась в кресле и посмотрела на темно-синюю папку с отчетом. Покачалась еще.
– Вот! С молоком, как ты любишь, – Славик бухнул перед ней на стол чашку из белого фарфора, от чего она вдруг пошла трещинами и под пораженным Инниным взглядом рассыпалась на куски, зашивая документы коричневой жидкостью.
– Ой, – прошептал Славик и кинулся в туалет за тряпкой, а Инна сидела и смотрела, как коричневые потоки стекают по столу, огибая синюю папку и не оставляя на ней даже капель.
– Иди, – сказала она себе, – просто встань и иди.
Поднялась на ноги, поправила на бедрах задравшуюся юбку, одернула майку, и вышла из кабинета. Мимо секретарши, мимо Славика с тряпкой, мимо отдела технического обеспечения, прямиком к обитой серым двери.
– У себя? – Спросила Инна у секретарши, дождалась кивка, постучала и вошла внутрь.
Ольга сидела на краешке стола и листала какие-то бумаги. Она подняла голову и улыбнулась.
– Привет.
– Добрый день, – Инна прикрыла за собой дверь и сделала шаг вперед, – я принесла отчет за первое полугодие. Нужна твоя виза.
– Конечно.
Ольга отложила документы, подошла к Инне, взяла из ее рук папку, и вдруг стремительно шагнула к двери, заперла ее на ключ и под ошалевшим Инниным взглядом спрятала ключ куда-то за пояс юбки.
Инна молчала, глядя на это представление. Она молчала, пока Ольга возвращалась к столу, пока кидала папку на кресло – словно ненужную вещь! – и пока доставала из ящика стола бутылку коньяка и два бокала.
– Теперь тебе придется меня выслушать, – сказала Ольга, разливав коньяк и залпом опустошая свой бокал. Когда она поставила его на стол, капли коньяка остались на накрашенных губах, придавая им томно-сексуальный вид.
И тогда Инна заговорила. Тихо, едва сдерживаясь, чтобы не закричать.
– Я не хочу с тобой разговаривать. Открой дверь и прекрати этот спектакль.
– Нет уж, дорогая. Тебе придется меня послушать. Впрочем, у тебя есть и альтернатива – можешь залезть ко мне в трусы и забрать ключ.
Ольга снова присела на край стола и взяла в руки второй бокал. Инна осталась стоять. Ситуация была настолько унизительной, что она просто не понимала, как быть. Не драться же с ней, в самом деле!
– Я познакомилась с ней в интернете, – сказала Ольга, делая еще глоток, – она была просто симпатичной девочкой, написавшей мне милое сообщение, и все. Я ответила и мы начали общаться.
Видит бог – Инне до боли не хотелось все это слушать! Она сжала зубы и не двигалась с места.
– Потом наше общение стало более сексуальным, она была такой славной и такой заводной, что мне захотелось немножко пошалить. Кто ж знал, что милые интернет шалости выльются в то, что однажды я встречу ее в коридоре нашего офиса и узнаю, что, оказывается, мы вместе работаем?
Она сделала еще глоток.
– Не буду лгать – она показалась мне сексуальной и в реальности. Я приближала ее к себе, потом отдаляла, потом снова приближала. Это было весело и забавно. Пока не появилась ты.
Инна почувствовала, что ее сейчас стошнит, но осталась стоять. Теперь уже ей нужно было дослушать до конца. В том, что говорила Ольга, было много мерзости, но был и шанс.
– С тобой играть мне не хотелось. Честно говоря, сначала мне хотелось тебя прибить. Ты была слишком самоуверенна и слишком холодна. Но потом мы стали общаться, и я…
Этого Инна слушать уже не хотела. Она подошла к замершей Ольге, взяла из ее рук бокал, поставила на стол. Посмотрела прямо в глаза. И рывком запустив руку ей под юбку, вытащила ключ.
Ольга дернулась, но Инна схватила ее руки и прижала к столу. Теперь они были так близко друг от друга, что могли различить даже запах дыхания.
– Посмей только еще раз так сделать, – тихо и холодно сказала Инна, – и ты узнаешь всю глубину моей самоуверенности.
Отбросила от себя Ольгины руки, открыла дверь и вышла вон.
Бедная Лиза. Она даже не представляет, насколько все плохо.
***
Женька шла с работы, едва передвигая ноги. Эти летние занятия с отстающими учениками выматывали похлеще чем обычный учебный процесс – каждое утро она теперь просыпалась с тоской, понимая, что предстоит еще один трудный рабочий день.
– Кому ты врешь, – прозвучал внутри голос, до боли похожий на Лекин, – ты просто не хочешь больше этим заниматься.
Женька помотала головой, прогоняя голос, и продолжила путь. К черту. Пора возвращаться в реальность. Бали, серфинг и путешествия остались в прошлом. Ей нужно работать, нужно растить дочь, и перестать мечтать о небесных кренделях.
Но о кренделях почему-то мечталось… Проходя мимо каменной лестницы, она вдруг неожиданно для себя свернула и пошла вниз по ступенькам, к заливу.
– Ну что, большая и старая? – Снова прозвучал голос. – Долго еще будешь себе врать?
Она задыхалась в этом городе. Задыхалась в этой – старой и привычной, но такой скучной жизни. Задыхалась дома, задыхалась на работе, задыхалась с друзьями. Словно после возвращения на ее грудь натянули железный обруч, сковывающий и движения, и даже дыхание.
Залив встретил ее зеленоватым блеском и криками чаек. Она остановилась у парапета и закурила, откинув назад сумку с тетрадями.
Все здесь было не так. И солнце не то, и море – не океан, и она – не она, а кто-то совсем другой.
– Привет, Жень, – Женька обернулась и увидела Лизу, – не помешаю?
– Нет, – пожалуй, она была даже рада компании. Разговор вслух хотя бы ненадолго заглушил бы надоедливый голос, – а ты чего не на работе?
– Отпустили пораньше, – Лиза тоже достала сигареты и встала рядом, глядя куда-то вдаль, – Жень, скажи, ты тоже меня ненавидишь?
Вопрос не был неожиданным, и ответ уже был готов давно.
– Нет, Лиза, я тебя не ненавижу.
– Почему?
А вот это уже было глупо. Неужели она таким образом хочет найти себе оправдания? Раз уж кто-то ее не ненавидит – значит, она и не виновата ни в чем?
– Лиз, если ты хочешь поговорить – давай поговорим. Но не проси меня делать тебя из плохой хорошей.
Лиза вздохнула и кивнула.
– Ты права… Я действительно хочу поговорить. Со мной в последнее время мало кто разговаривает, только Инка, а ей я не могу рассказать всего…
Женька вскинула брови.
– Да-да, Жень, не такая уж я тварь, как вам всем кажется. Я очень стараюсь не ранить ее, правда.
– Так себе получается, – хмыкнула Женя.
– Знаю. Но как могу.
Женька повернула голову и посмотрела на Лизу. Выглядела она, как и Инна, так себе – синие круги под глазами, бледная. Видимо, маловато счастья принесла ей новая любовь.
– Ладно, – решительно сказала Женя, – давай пройдемся и ты мне все расскажешь. Помощь не обещаю, но выговориться тебе, похоже, и правда надо.
Они пошли вдоль пляжа, к порту. Женька курила и слушала, поражаясь про себя, какие зигзаги иногда выделывает жизнь.
– С ней очень трудно, и легко одновременно, – грустно говорила Лиза, – она непростая и, видимо, совсем не верит в то, что ее можно любить. Стоит между нами возникнуть хоть тени близости, как она меня отталкивает. А стоит мне уйти – зовет вернуться. Я уже не знаю, как еще ее обогреть. Я приносила ей цветы, оставляла кофе под дверью, писала стихи, окружала заботой и лаской, но ничего не меняется…