Подавив всю агрессию внутри себя, он громко выдохнул и потер глаза. Боже, он всегда был таким сдержанным, может, даже скромным. Почему же в последнее время его все раздражает?
— Ты приближаешься к изменению. Вот причина этому.
Джон медленно поднял голову. Он только что это слышал, так?
Я? Показал он жестами.
— Да. Вот почему необходимо, чтобы ты научился себя контролировать. Если ты пройдешь превращение, то перейдешь на другую сторону с телом, способным к таким вещам, что ты не удержишься на ногах. Я говорю сейчас о грубой физической силе. Звериной силе. Такой, что может убивать. Ты думаешь, у тебя сейчас проблемы? Подожди, пока тебе не придется иметь дело с другой ношей. Тебе нужно научиться контролю сейчас.
Зейдист отвернулся, но потом замер и взглянул из-за плеча. Свет упал на его шрам, пробегающий по всему лицу и задевающий верхнюю губу.
— И последнее. Тебе нужно с кем-нибудь поговорить? Насчет… дерьма?
Ага, точно, подумал Джон. Он обратится к Хэйверсу еще раз, только через свой труп.
Вот почему он отказывается ходить на осмотр. В последний раз он повздорил с терапевтом расы, и парень вымогательством заставил его идти на сеанс психотерапии против его воли, и он точно не собирался повторять это час с Доктором Филом. Со всем, что происходит в последнее время, он не станет опять лезть в прошлое, так что единственная причина, по которой он еще раз попадет в клинику — только если будет истекать кровью.
— Джон? Хочешь с кем-нибудь поговорить? — Когда он покачал головой, Зед нахмурился. — Отлично. Но ты усек насчет себя и Лэша, так?
Джон посмотрел вниз и кивнул.
— Хорошо. А сейчас тащи свою задницу прямо в дом. Фритц приготовил тебе ужин, и я посмотрю, как ты его съешь. И ты съешь его целиком. Тебе нужно быть сильным для превращения.
Бутч подошел ближе к убийцам, но они совсем ему не угрожали. Скорее, они были даже раздражены, словно он отлынивал от работы.
— Позади тебя, тупица, — сказал тот, что в середине. — Твоя цель позади тебя. Два Брата.
Он обошел лессеров кругом, инстинктивно считывая их отпечатки. Он почуял, что самый высокий был посвящен в лессеры примерно в прошлом году: в нем до сих пор остался след человека, хотя Бутч понятия не имел, откуда он это знал. Двое других были намного дольше в Обществе, и он был уверен в этом не потому, что их кожа и волосы выцвели.
Он замер, когда оказался позади троицы, и посмотрел через их огромные тела на Ви и Рейджа… которые выглядели так, будто лучший друг умирает на их руках.
Бутч точно знал, когда лессеры собираются напасть, и двинулся вместе с ними. Когда Рейдж и Ви склонились в боевые позиции, Бутч схватил среднего лессера за шею и бросил его на землю.
Лессер закричал, и Бутч прыгнул на него сверху, хотя и знал, что не способен драться. И точно, он был сброшен, и лессер взял первенство, усевшись на него, пытаясь задушить его. Ублюдок был нечеловечески силен и зол, прямо-таки сумоист с бешенством.
Пытаясь сохранить голову на плечах, он смутно заметил вспышку света и выстрел. Затем еще один. Бутч услышал, как подходили Ви и Рейдж. Слава Господу.
За исключением того, что когда они показались, началась неразбериха.
Бутч впервые посмотрел мертвяку прямо в глаза и все встало на свои места, просто привязало их друг к другу, будто их тела окружали железные прутья. Когда убийца полностью застыл, Бутч почувствовал непреодолимую потребность… хм, он не знал в чем. Но инстинкт был достаточно сильным, чтобы он открыл рот и начал вдыхать.
И именно тут началось вдыхание. Прежде чем он понял, что делает, его легкие начали делать одну большую затяжку.
— Нет… — дрожа прошептал убийца.
Что-то проскользнуло между их ртами, какое-то облако черноты покидало лессера и собиралось войти в Бутча…
Связь оборвалась из-за сильнейшей атаки сверху. Вишес схватил убийцу и освободил его, бросив к стене головой вперед. До того как ублюдок смог очухаться, Ви напал на него, вспарывая черным лезвием.
Когда искры и шипение исчезло, Бутч упал на асфальт. Он завалился на один бок и свернулся калачиком, руки тяжело сомкнулись на желудке. Живот убивал его, но, более того, он чувствовал адскую тошноту, мерзкое эхо того, с чем он боролся, когда был болен.
Когда пара ботинок появилась в пределах его обозрения, он не мог поднять глаза и взглянуть ни на одного из Братьев. Он не знал, какого черта он только что сделал, или что случилось.
Все, что он знал, так это то, что он и лессеры были похожи.
Голос Ви был столь же слаб, как и тело Бутча.
— Ты в порядке? — Бутч крепко зажмурился и покачал головой. — Думаю лучше… чтобы вы вытащили меня отсюда. И даже не смейте приводить меня домой.
Вишес отворил пентхаус и затащил Бутча внутрь, пока Рейдж поддерживал дверь. Все трое использовали грузовой лифт в задней части строения, и это имело смысл. Коп был мертвым грузом, веся больше, чем выглядит, словно сила тяготения выделила его по какой-то особой причине.
Они положили его на кровать, и он устроился на боку, подтягивая колени вверх, пока они не коснулись груди.
Последовала долгая пауза, в течение которой Бутч, кажется, вырубился.
Будто пытаясь избавиться от беспокойства, Рейдж начал прохаживаться вокруг, и черт, после решающего поединка, Ви тоже был сам не свой. Он зажег свет и глубоко вдохнул.
Голливуд прочистил горло.
— Итак, Ви… вот куда ты приводишь женщин, а… — Брат прошелся и подцепил пальцем пару цепей, привинченных к черной стене. — Мы, конечно, слышали рассказы. Похоже, все они правдивы.
— Неважно. — Ви прошел к бару и плеснул в высокий стакан Грей Гуза. — Нам нужно напасть на дома этих лессеров сегодня.
Рейдж кивнул в сторону кровати.
— Что насчет него?
Чудо из чудес, коп поднял голову.
— Прямо сейчас я никуда не собираюсь. Поверь мне.
Ви сузил глаза и взглянул на своего соседа по комнате. Лицо Бутча, которое обычно было по-ирландски румяным, когда он напрягался, сейчас было полностью бесцветным. И он пах… слегка сладко. Как детская присыпка.
Господи Иисусе. Словно нахождение рядом с этими убийцами выявило в нем что-то… что-то от Омеги.
— Ви? — Голос Рейджа был спокоен. Раздался вблизи. — Хочешь остаться здесь? Или, может, отвезем его снова к Хэйверсу?
— Я в норме, — прохрипел Бутч.
Ложь абсолютно по всем параметрам, подумал Ви.
Он допил свою водку и посмотрел на Рейджа.
— Я иду с тобой. Коп, мы вернемся, и я принесу тебе еды, окей?
— Нет. Не надо еды. И не возвращайтесь сегодня. Просто заприте меня здесь, чтобы я не смог выбраться, и убирайтесь.
Черт.
— Коп, если ты повесишься в ванной, я клянусь, что прибью тебя снова, ты меня слышал?
Глаза вяло приоткрылись.
— Я хочу знать, что со мной сотворили, больше чем сдохнуть. Так что не беспокойся.
Бутч снова зажмурил глаза, и немного помедлив, Вишес и Рейдж вышли на балкон. Когда Ви запер двери, то осознал, что больше желает оставить Бутча внутри, чем защитить парня.
— Куда едем? — спросил Рейдж. Хотя обычно именно он был инициатором.
— В первом кошельке был адрес 459 Уичита-стрит, квартира С-4.
— Навестим его.
Глава 14
Открыв дверь в спальню, Марисса почувствовала себя чужой в своем личном пространстве: чертовски уставшая, убитая горем, потерянная… чужая.
Бесцельно оглядываясь вокруг, она подумала: «Боже, какая прелестная светлая комната, правда?». С большой, укрытой балдахином кроватью, кушеткой, с антикварными шкафами и туалетными столиками. Абсолютно все было очень женственно, но не картины на стенах. Ее коллекция гравюр на дереве Альбрехта Дюрера не подходила к остальному декору, эти строгие линии и резкие границы больше соответствовали мужскому взгляду и мужским комнатам.
Но картины ей нравились.
Когда Марисса подошла к одной из них, у нее промелькнула мысль, что Хэйверс никогда их не одобрял. Он считал, что картины Максфилда Пэрриша с романтичными, мечтательными сюжетами, больше подходят для женщины Принцепс.
Они всегда расходились во мнениях об искусстве. И, тем не менее, он купил их для нее, потому что она их любила.
Принудив себя к действию, она закрыла дверь и направилась в душ. У нее было немного времени перед регулярно проводившимися собраниями Совета Принцепсов сегодня вечером, а Хэйверс всегда любил появляться пораньше.
Войдя под душ, она подумала, как странна жизнь. Находясь с Бутчем в карантинной палате, она абсолютно забыла о Совете и глимере, обо всем. Но сейчас он ушел, и все вернулось на места.
Это возвращение ужасно поразило ее.
Высушив волосы, она оделась в зеленовато-голубое платье от Ив Сен Лорана из 1960-х, затем прошла к шкатулке с украшениями и выбрала подходящий комплект бриллиантов. Тяжелые и холодные они окружили шею, сережки свисали с мочек ушей, браслет застегнулся на запястье. Взглянув на мерцающие камни, она подумала, что женщины аристократии были просто манекенами, демонстрирующими семейное богатство, не так ли?