Они еще не слипаются?
- Посмотри, Дагобер, - засмеялись, в свою очередь, девушки, широко раскрывая свои без того огромные голубые глаза.
- Вижу, вижу... да и рано им еще закрываться: всего ведь девять часов.
- Нам тоже надо кое-что тебе сказать! - начала Роза, обменявшись взглядом с сестрой.
- Да неужели?
- Мы должны тебе сделать признание!
- Признание?
- Да, да, именно!
- И знаешь... очень важное признание! - прибавила Роза с полной серьезностью.
- Признание, касающееся нас обеих! - добавила Бланш.
- Ну, да уж это само собой разумеется! Что касается одной, касается и другой. Известно, что вы всегда заодно: как говорится, две головы в одном чепце.
- Что ты и приводишь в исполнение, когда натягиваешь на нас капюшон от шубы, - засмеялась Роза.
- Ишь, насмешницы! Всегда за ними последнее слово. Ну, а теперь пора приступать и к признанию... если уж дело идет о признаниях!
- Говори же, сестра! - сказала Роза.
- Нет, мадемуазель... говорить должны вы! Сегодня вы _старшая в карауле_! Это дело старшей, особенно когда дело идет о такой важной вещи, как признание!
- Ну-с, я жду, - прибавил солдат, желая под насмешливым видом скрыть от детей свои настоящие чувства, вызванные безнаказанными оскорблениями Морока.
Роза, исполнявшая роль _старшей в карауле_, начала рассказ.
6. ПРИЗНАНИЯ
- Прежде всего, мой добрый Дагобер, - с очаровательной лукавой нежностью начала Роза, - раз мы решились тебе во всем признаться, ты должен дать нам слово, что не будешь нас бранить.
- Не правда ли, ты не будешь бранить своих детей? - так же нежно добавила Бланш.
- Ладно, - важным тоном отвечал солдат, - да, и, признаться, я, пожалуй, не сумел бы этого сделать... За что же можно вас бранить?
- За то, что мы, может быть, раньше должны были все тебе открыть...
- Вот что, дети, - назидательно начал солдат, поразмыслив некоторое время над этим щекотливым вопросом. - Тут можно предположить два варианта, или вы были правы, умалчивая о чем-то, или нет... Если вы были правы... ну и прекрасно; если же нет... так не будем об этом больше говорить... А теперь я слушаю, рассказывайте.
Совершенно успокоенная столь удачным разрешением трудной задачи, Роза продолжала, обменявшись улыбкой с сестрой:
- Представь себе, Дагобер, вот уже две ночи сряду к нам является гость.
- Гость?! - воскликнул солдат, резко выпрямившись на стуле.
- Да, обаятельный посетитель... блондин.
- Как, черт возьми, блондин? - закричал Дагобер, подпрыгивая.
- Блондин, с голубыми глазами...
- Как, черт побери, с голубыми глазами? - и Дагобер снова подпрыгнул на своем стуле.
- Да, с голубыми глазами, вот с этакими продолговатыми... - продолжала Роза, отмеривая пальцем чуть ли не с вершок.
- Да, прах его возьми, пусть они будут хоть такой длины, - указал на локоть старый воин. - Пусть они будут еще длиннее, дело не в этом. Каково?! Блондин с голубыми глазами! Да что же это все значит, мадемуазель?
Дагобер встал и на этот раз казался сердитым и не на шутку встревоженным.
- Вот видишь, Дагобер, ты уж и рассердился.
- А мы только начали... - прибавила Бланш.
- Как только начали? Значит, будет еще продолжение... и конец?
- Конец? Надеемся, что его не будет!.. - и Роза залилась сумасшедшим смехом.
- Мы одного только и желаем, чтобы конец не наступил никогда! - сказала Бланш, разделяя шумную веселость сестры.
Дагобер сосредоточенно смотрел то на одну, то на другую, стараясь разрешить загадку. Но видя их милые лица, очаровательно оживленные открытым и невинным смехом, он подумал, что сестры не были бы так веселы, если бы они могли упрекнуть себя в чем-либо серьезном; он решил только порадоваться, что сироты так жизнерадостны среди своих невзгод. И он сказал:
- Смейтесь, смейтесь, дети... Я так люблю, когда вы смеетесь.