— На моей женщине, — его палец очертил край моего уха
и спустился к мочке, — не будет, — он ловким движением
потянул за застёжку, что она тут же поддалась, а серёжка
упала ему в руку, — украшений от других мужчин.
— Я не твоя, — выдохнула я, но ничего не сделала, чтобы
воспротивиться, а так и стояла, чувствуя, что он уже
освобождаем моё второе ухо от серьги.
— Моя, крошка, с первого взгляда моя. Ты поняла это, как
и я,— Ник резко обнял меня за талию и прижал к своему
телу, что даже через пальто я ощутила эрекцию.
— Видишь, как меня заводит только одно твоё
присутствие.
— Ник, я...я не буду спать с тобой, — зажмурившись, выпаливаю я и через секунду слышу его раскатистый
смех. Он отстраняется и продолжает смеяться, беря меня
за руку.
— Мишель, ты все же забавная, — говорит он и перед
нами дверцы лифта раскрываются.
Мы не успели войти в тёмное помещение, как раздаётся
громкий лай. Я тут же прячусь за спину Ника, он хлопает в
ладоши, над нами загорается свет, и я вижу Шторма, довольно машущего хвостом.
— Привет, парень, — Ник делает шаг к нему, а я, как
приклеенная, двигаюсь за ним, выглядывая из-за него. Я
всё ещё боюсь это животное, оно непредсказуемое.
Ник потрепал его по морде и повернулся ко мне, выдвигая
из-за себя.
— Шторм, ты помнишь мою Мишель? — интересуется он, и собака переводит на меня тёмные глаза, что я
сглатываю и натянуто улыбаюсь ему.
Он издаёт новый заливистый лай и делает прыжок ко мне, я успеваю отбежать на другую сторону и сжаться до
размера лилипута.
— Шторм, сидеть, — приказывает Ник, и он обиженно
подчиняется, размахивая хвостом.
— Не бойся, мужчинам этого дома ты просто нравишься, и они ничего не могут поделать со своими чувствами, — мягко говорит мне Ник и предлагает руку.
Я делаю шаг к нему и хватаюсь за неё.
— Пойдём, — Ник ведёт меня в уже знакомую гостиную и
напоследок хлопает в ладоши, что все погружается во
мрак.
Он отпускает мою руку, и я стою, обнимая себя и
чувствуя, что собака совсем близко ко мне.
Свет камина озаряет приглушённым светом комнату. Ник
стягивает с себя пиджак и вешает его на спинку стула, за
ним летит галстук. Он бросает на меня загадочный
взгляд, что я снова сглатываю и не понимаю, что со мной
происходит. Ноги дрожат, и я потерялась в себе.
Он медленно подходит ко мне, не сводя с меня глаз, останавливается позади меня и кладёт руки мне на
плечи.
— Позволь, я сниму с тебя пальто? — шепчет он, и я
киваю, позволяя ему раздеть меня. Его пальцы
проходятся по затылку, и он спускает к груди, подхватывая ткань и опуская вниз, что мне пришлось
расслабить руки и помочь ему. Сразу становится холодно, я ёжусь то ли от страха, то ли от возбуждения, ещё сама
не знаю.
Нервно облизав губы, я продолжаю стоять в шикарной
гостиной, пока Ник бросает моё пальто к своей одежде и
разворачивается ко мне.
— Для начала поешь, ты так ничего не попробовала в
ресторане, — беспрекословно говорит он и указывает на
стул за столом.
— Я не хочу, — голос пропал, и я едва слышно
произношу.
— Мишель, садись, — он снова указывает пальцем на
стул, и я делаю неуверенные шаги к столу, собака
двигается за мной. Я с опаской бросаю на неё взгляд и
опускаюсь на стул.
Ник исчезает за перегородкой-камином. Я не могу найти
объяснения своему нервному состоянию и напряжению, цепляя руки под столом в замок. Он возвращается с
полной тарелкой салата и салфеткой для неё. Расставив
всё передо мной, он уходит, оставляя меня так и смотреть
на цезарь с креветками.
Аппетит так и не пришёл, поэтому я не двигаюсь, слыша
позади себя его шаги. Он ставит уже открытую бутылку
шампанского и молча наполняет два бокала, садится во
главе стола.
— Ешь, — он указывает головой на салат, и я беру в руки
вилку. Пальцы заметно дрожат и как будто окоченели, что
я неуклюже втыкаю острые зубья в креветку и подношу ко
рту.
Сложно есть спокойно, когда ты не можешь расслабиться, и на тебя смотрят, следя за каждым твоим действием.
Ник неожиданно встаёт, а я глотаю непережёванную
креветку, что чуть не давлюсь. Я чувствую его позади
себя, его пальцы дотрагиваются до моих волос, я
вздрагиваю на это прикосновение. Горячая волна
моментально притекает к щекам, и мне становится
невероятно жарко от одного лишь прикосновения.
— Мне нравится, когда твои волосы распущены, — тихо
говорит он и вынимает шпильки из причёски, локоны тут
же падают на плечи, и он кладёт заколки на стол слева от
меня.
— Что у тебя с Сарой? — выдавливаю я из себя и слышу
громкий вздох. Он возвращается на место и берет бокал с
шампанским, смотря перед собой.
— Ты её...проводил сессию? — слова даются мне с
невообразимым трудом, я откладываю вилку и для
храбрости беру бокал, делая глоток.
— Нет, — отвечает Ник. — Мы просто обедали и ужинали.
— Зачем? Она тебе нравится? — хмурюсь я, делая ещё
глоток.
— Мне нравишься ты, а с ней мы встретились в
супермаркете. Мне же надо было как-то узнать о тебе
больше. Что ты делаешь? Что любишь? Что говоришь обо
мне? — спокойно произносит он.
— Я тебе не верю, — усмехаюсь я, не смотря на него. — Сара очень красивая, открытая и...любит то, что ты.
— Мишель, — я слышу в его голосе упрёк, но это ещё
больше обижает меня, и поворачиваю голову на него и
уверенно поднимаю подбородок.
— Я не понимаю, что ты хочешь от меня, — шепчу я. — Я
не понимаю тебя. Ты странный...очень странный. Ты меня
пугаешь.
— Чем же? — удивлённо спрашивает он.
— Всем. Я ожидаю, что ты набросишься на меня или
ударишь. Везде где появляешься ты, происходит что-то
ненормальное. Почему ты такой? Почему не...не
обычный? — тихо произношу я.
— Я не бью женщин, если они меня об этом не попросят, Мишель. А тебе нужен обычный, вроде Люка, который
будет оскорблять тебя за спиной, и обливать грязью?
Тогда да, я не обычный, потому что никогда ни с кем не
буду обсуждать девушку, которая находится рядом со
мной.
— Саре ты нравишься, она готова быть с тобой...со всеми
заморочками, — я не знаю, кого сейчас убеждаю его или
себя.
— Меня не интересует Сара, Мишель. Я вполне ясно
ответил на твой вопрос, поэтому не вижу смысла
развивать эту тему.
Я отворачиваюсь от него, упираясь взглядом в тарелку с
салатом.
— Ты с ней целовался? — произношу я и ощущаю себя
слабой сейчас, потому что боюсь услышать ответ.
— Нет. Я ни с кем не целуюсь, я говорил тебе об этом, — отрезает он.
— Обнимал ну...или...
— Нет, меня она не привлекает.
— Почему ты не можешь поцеловать меня? — упёрто
продолжаю я загонять себя в угол.
— Это мой страх.
Я удивлённо поворачиваюсь к нему, ожидая улыбку, но
его лицо серьёзно.
— Страх поцеловать в губы? Откуда он? — интересуюсь
я.
Его плечи напрягаются, и он стискивает зубы, я понимаю, что он не хочет говорить об этом, но я желаю узнать
ответ.
— Ник, — я прошу его одной интонацией, и он вздыхает, допивая до дна шампанское.
— Ты помнишь, что подписала договор?
— Да.
— Мне было пятнадцать, я уже тогда знал, что мне
нравится причинять боль девушкам и видеть вожделение
в их глазах. У меня была опытная нижняя, которая
рассказывала мне обо всём, об этом тайном мире. В то
время о теме БДСМ никто не говорил, это было запретно, вульгарно и извращено, но люди занимались практикой.
Она была старше меня на три года, но попробовала
многое. На моё шестнадцатилетие я снял номер в
гостинице, она обещала мне подарок. Тогда я занимался
ванильным сексом с использованием девайсов, только и
всего. Во время полового акта, она попросила меня сжать
её горло и целовать. Я увлёкся настолько, что она чуть не
умерла. Я целовал её, не давая вздохнуть, и
одновременно душил, мне это настолько понравилось, что я не услышал её стоп-слово. Она пролежала в
больнице и впала в депрессию, шарахалась от меня, как и
от всех мужчин. Она уехала, оставив меня незнающего, что делать дальше. У меня появилась новая нижняя, и я
понял, что во время сессии, как и во время секса, когда
целую кого-то в губы, то отключаюсь. Сознание
блокируется, и я могу убить человека, ведь на мне полная