были не мои люди. Они и заметили машину, следующую за тобой. Сначала из парка до дома, затем
до ресторана. Но машина уехала. Нам пришлось
сделать большой крюк, чтобы доехать до моего дома.
А утром Майкл приобрёл новую машину, и я решил
привезти тебя сюда, пока они не выяснят, кто это был
и зачем. Вчерашний парень...у него были фальшивые
документы, с которыми он въехал в Канаду. И он знал, что ты со мной. Здесь не было твоей вины, это было
подстроено.
Его слова отдаются в ушах, пока по телу
прокатывается ледяная волна, сжимая меня.
— Он...он хочет навредить тебе? Это кто-то из тех, кто
знал твоего отца или...не могу даже найти вариант, — шёпотом произношу я.
— Я говорил тебе, что моё прошлое было связано с
криминалом. И это может быть кто угодно. Мои люди
как раз им сейчас и занимаются, поэтому ты должна
улететь отсюда. Я не знаю, в городе он или же нет. Не
знаю ничего о нём, потому что есть только фото, которое пробивают по всем базам данных.
— И это он следил за мной?
— Нет. Там было все проще, это был другой.
— Кто?
— Твой парень.
— Марк? — изумляюсь я, а Ник ещё больше
удивляется моему предположению.
— А ты с ним встречаешься? — зло спрашивает он.
— Нет...нет, просто пришло первое в голову имя, — оправдываюсь я, вспоминая, что мы для всех пара.
Только вот Ник не в курсе.
— Это был Люк. Он следил за тобой. По его словам, чтобы только удостовериться, что с тобой всё хорошо.
Потому что ты сама не своя, и он ещё обижен, что ты
его бросила, — отвечает Ник, а я приоткрываю рот, моргая и осознавая его слова.
— Он с ума сошёл? Да я ему...
— Нет, — Ник резко хватает меня за руку, заставляя
замолчать, и впивается в меня глазами. — Нет. Ты
ничего не будешь делать, я запрещаю тебе говорить с
ним об этом. Я запрещаю тебе даже подходить к нему, лучше держись подальше от него. С ним уже
поговорили, поэтому ты не лезь сюда. Это моя
обязанность. И теперь я хочу, чтобы ты улетела.
Лучше будь дома весь день, а завтра я приеду и
напишу тебе. Думаю, я быстро решу с этим придурком
тут дела, и мы вернёмся к обычному распорядку. Но у
меня есть ещё одно место, которое я должен показать
тебе. Поэтому мы сейчас едем туда, а затем я отвезу
тебя в аэропорт. Сумка уже в багажнике. Тебе всё
ясно?
— Да. Ник, я...ты...будь осторожен, хорошо? Просто
будь осторожен, потому что я буду тебя ждать, — я
кладу свою руку на его, и он кивает, слабо улыбаясь.
— Я уверен, что это кто-то из бывших моих знакомых
решил, что имеет счёты со мной. Меня ненавидели в
школе за мою любовь к дракам. Такое уже было, но
сейчас ты со мной. Поэтому первая моя обязанность
— обезопасить тебя и удостовериться, что ты дома. А
мне не привыкать, я это уже проходил. И пройду не
раз. Тебе не о чём переживать, и за тобой будут
наблюдать, как всегда. Ты этого даже не заметишь.
Так я буду уверен, что ты в безопасности. Я говорил
тебе, Мишель, я не хороший. Моё прошлое слишком
быстро возвращается, потому что я начал чаще
появляться на людях. Но я сам этого захотел. Всё
хорошо, крошка, — он отпускает мою руку и
отворачивается к рулю, отключая мигание фар и
выезжая на дорогу.
Я ведь чувствовала, что вчерашний урод не просто так
полез ко мне. Всё было сделано специально, чтобы
вывести Ника из себя. Люк? Он причастен к этому?
Если вспомнить, что он дружит с Робертом, а тот
говорил с моим отцом...Отец.
Моментально в голове загорается красным это слово, и я в ужасе примеряю образ преследователя на отца.
Он не поверил в наши отношения с Марком? Решил
следить за мной, чтобы понять, правда ли это? И он, скорее всего, заплатил Люку, чтобы быть
незамеченным. Да, это мог сделать мой отец. Это его
тактика: вредить чужими руками, а свои оставлять
чистыми.
О, господи. Да что происходит вокруг нас? Почему они
все не могут оставить ни его, ни меня в покое? Почему
так отец ненавидит Ника? Почему?
Я не могу не переживать за него, зная, что я всё же
виновата в этих якобы случайностях. Я и мой отец.
Чёрт. Прилечу домой и устрою ему, а ещё Люку. Ник
не узнает, но так я со своей стороны помогу ему и
заставлю всех заткнуться.
— Мишель, мы приехали, — на моё плечо ложится
рука Ника, и я киваю ему, пребывая в своих мыслях.
Он помогает мне выйти из машины, но я даже не
смотрю, куда он ведёт меня, только хочу поскорее
разобраться со всеми.
— И никакого восторга, а я же ожидал хоть бы визга, — смеётся он мне на ухо, и я поднимаю голову на
него, непонимающе смотря в его тёплые глаза.
— Что?
— Ты же любишь качели, а сейчас не единой эмоции.
Мишель, прошу тебя...я уже сожалею, что рассказал
тебе обо всём. Лучше было продолжать молчать, ведь
сейчас ты не со мной. А я хочу быть с тобой. Сейчас.
Тут. Остальное ерунда, поверь. Это ничего не значит, я разберусь со всем. И я не хочу, чтобы ты думала об
этом. Ты стала ближе ко мне и моей жизни, поэтому и
увидела это. Но это редкость, последний раз такого
рода нападение было примерно два года назад. А
это...забудь, крошка, — говорит он.
— Качели...нет, всё в порядке. Я благодарна тебе, что
ты рассказал мне то, что тебя тревожит. И я...просто
спасибо, Ник, — я улыбаюсь ему, но это делать так
сложно, потому что я не хочу...не могу отпускать его.
Боюсь, что как только мы расстанемся, снова что-то
произойдёт непоправимое и окончательно заберёт у
меня его.
— Хорошо, тогда развлекайся, — он поворачивает
меня за плечи, и теперь я понимаю, о чём он говорил.
Улица, где расположены одни качели, издающие
музыкальные звуки. Только вот нет радости в груди, хотя это невероятно прекрасно. И это сделал он. Ник
помнит, как я люблю это занятие. И я с усилием воли, отрезаю от себя переживания, подходя к одной
свободной качели и садясь на неё. Ник складывает
руки на груди и облокачивается о балку, смотря с
улыбкой на моё медленное раскачивание.
— Чем выше, тем звуки будут громче, — подсказывает
он, и я, кивая, усиливаю амплитуду, слыша не особо-
то и приятную музыку. Она словно царапает мой
разум, и я останавливаюсь, вставая и подходя к Нику.
— У тебя дома лучше, — кривлюсь я, а он смеётся, обнимая меня за талию.
— Ещё бы, они как будто ждали именно тебя. А сейчас
я отвезу тебя в аэропорт, — произносит он, и я киваю.
А что мне ещё сделать? Сказать ему, что не уеду?
Вцепиться в него, и как маленькая хныкать, только бы
не отпускал? Нет, конечно. Тогда он решит, что я, совершенно повёрнутая на нём психопатка. Да, так и
есть. Но зачем ему знать об этом?
Мы едем до аэропорта в тишине, каждый думая о
своём. Я знаю лишь свои бегающие мысли, а вот Ника
не могу прочесть. Даже его лицо спокойно.
— Мишель, я напишу тебе, — на прощание говорит
Ник, когда нас у входа в аэропорт встретил мой
сопровождающий.
— Хорошо. Пока, — я знаю, что всё получилось очень
скомкано, словно недосказано и оборвано не на той
ноте, что должна была быть.
Но он уже отъезжает от входа, оставляя меня одну.
Полностью одну, без его тепла, а только с
отвратительными мыслями в голове. И даже меня не
волнует, что эта поездка была вынужденной мерой
для Ника. Мне плевать, ведь он был рядом. Мне
действительно неважно, где мы будем. Я уверена, что
он всегда сможет обнять меня своим взглядом, теперь
уже осознанно и понятно.
Я не знаю, влюблён ли он в меня. Но надеюсь, что его
желание защитить меня, его ревность, его борьба с
самим собой — все же это чувство.
В самолёте меня приветствует уже знакомый экипаж, и
я решаю немного вздремнуть, но сон так и не идёт, прокручивая в голове несколько сценариев разговоров
с отцом и Люком. Больные. Насколько надо быть
придурками, чтобы так вести себя?
Мы приземляемся в аэропорту Торонто, и меня внизу у
трапа встречает Майкл, помогая уложить багаж и без
слов, везёт домой.
Теперь, вспоминая, как мы уезжали отсюда на новой
машине, в которой я сейчас еду; о скорости, с которой
вёл шофер; о Нике, постоянно пребывающего в своих
переживаниях, — всё становится логично на свои
места.
Я прощаюсь с Майклом, инстинктивно оборачиваясь и
присматриваясь к каждой машине, припаркованной у
дома. Но нет ни одной знакомой. Вздохнув, я захожу в