играют. Всё это понарошку. Но с каждым годом я
видела всё больше и больше таких ситуаций. А
сплетни? Отвратительно слышать, что у твоего отца
куча любовниц, как и у матери любовников. Хотя это
всё неправда. Как люди за спиной, шушукаясь по
туалетным кабинкам, пересказывают твою жизнь, разбирая твой скелет по косточкам. Нет, быть среди
элиты отвратительно. И ты сам знаешь, кто они такие
на самом деле.
Я говорю все спокойно, только грустно улыбаясь этим
воспоминаниям своей наивности.
— В наш первый ужин я спрашивал тебя это, но хочу
спросить ещё раз. Тебе не нравится твоя жизнь? — спрашивает он, а моя улыбка становится ещё
грустнее.
— А ты? Тебе всё нравится? — я поднимаю голову на
него, а он глубоко вздыхает.
— Нет. Сейчас нет, а тогда думал, что у меня всё
прекрасно. Так мало времени и так много выводов.
Удивительно, — отвечает Ник.
— Нет, и мне сейчас она не нравится. В тот вечер ты
предложил мне расслабиться и дать тебе заботиться о
себе, сказав, что между нами есть что-то, — вспоминаю я, теперь уже честно отвечая на его
вопрос, не срывая больше ничего.
— Да, а ты так и не расслабилась. А насчёт второго я
был прав, ведь ты сейчас рядом со мной. И я не хотел
обидеть тебя. Привык, что все смотрят на меня
свысока, словно я не человек, а ядовитое растение. Я
и не стремился никогда в ваш элитный клуб, всего
лишь хотел доказать всем и себе, что могу стать тем, кто будет приказывать, кому будут подчиняться. И это
получилось, только вот сейчас я уже не чувствую того
самого удовлетворения, — говорит он, бросив на меня
беглый взгляд и снова вернув его на город.
— Почему? — удивляюсь я.
— Потому что всё изменилось, — пожимает он
плечами, я хочу задать ещё один вопрос, как Ник тут
же продолжает: — А сейчас поедем дальше, я хочу
кое-что показать тебе и выпить шампанского за наше
путешествие.
Пока я соображаю, что с ним происходит, Ник уже
берет меня за руку, ведя за собой обратно к машине.
Я хочу знать все причины его поведения, буквально
все. Хочу поверить, что есть в нём чувства. Хочу
услышать это от него, а не одна сходить с ума от
ревности. Только вот он всегда уходит от разговора, как только мы затрагиваем эти ноты.
Сев в машину, мы выезжаем, и Ник везёт меня куда-
то. Мне, если честно, даже неинтересно, ведь я хотела
другого...иных выходных. Только он и я. Никого
больше, никаких экскурсий, много секса и его тепло, впитываемое мной. Вот и всё, больше ничего не надо.
Конечно, я очень рада быть с ним тут, но мне главнее
с кем, а не где. Даже если бы мы провели эти два дня
дома, я готова была бы научиться готовить ради него, ухаживать за ним, услышать какие-нибудь весёлые
рассказы из его жизни. Но есть ли такие? Такое
чувство, что в его судьбе всегда была минорная нота, никаких лёгких аккордов, только стонущие звуки.
Ник заглушает мотор, и я открываю глаза, выплывая
из раздумий. Я кручу головой, видя вокруг только
зелёный луг и небольшое здание.
— Где мы? — интересуюсь я, когда мы выходим из
машины.
— Полетаем немного, — с улыбкой отвечает Ник.
— На парашюте?! — я радостно подпрыгиваю рядом с
ним, идя к зданию, а он смеётся и отрицательно
качает головой.
— Нет, сейчас сама увидишь, — говорит он, пропуская
меня первую в холл постройки, а там нас с улыбкой
встречает женщина, предлагая пройти дальше.
Я не знаю, что он ещё придумал, но понимаю, что для
меня всего слишком много. Очень много впечатлений
для моего маленького тела.
Мы выходим с другой стороны здания, и я
останавливаюсь, смотря впереди себя на то, что имел
в виду Ник, когда сказал, что мы будем летать.
— Воздушный шар? — шепчу я, оглядывая огромное
средство передвижения с ярко-синим куполом.
— Да, — кивает Ник, беря меня за руку и подводя к
кабине.
И я ещё говорила, что устала? С ума сошла, Мишель?
Это самый настоящий воздушный шар, как тот, о
котором мечтает практически каждый ребёнок.
Ник помогает мне забраться внутрь кабины, а затем
запрыгивает сам. Я не могу поверить, что мы сейчас
взлетим. Снова взлетим вместе. Вокруг нас копошатся
двое мужчин и та же женщина, которая провела нас
сюда, уточняет у Ника место посадки. Уже глупо
спрашивать, кто будет управлять им. Я знаю ответ.
— Готово, мистер Холд, рации на месте, — сообщает
один из мужчин, и Ник кивает ему, поднимая руку к
горелке и огню, который держит воздушный шар в
вертикальном положении.
Он что-то делает и мы отрываемся от земли. Кабина
качается, и я крепче хватаюсь за неё руками, смотря, как мы плывём над землёй. Сердце стучит музыкально
от счастья, и я поворачиваюсь к Нику, смотрящему то
наверх, то вниз. Пока мы набираем высоту, я могу
разглядеть удивительную флору Монреаля, да и сам
город кажется намного живей, чем с горы.
Непередаваемый восторг скользить по воздуху, как по
океану, а над нами каменные рыбы. Я догадываюсь, что мы полетим в обход города, набрав достаточную
высоту.
— Теперь все нравится? — шёпот Ника на ухо и его
руки, ложащиеся на мои на кабине, создают
невероятно романтическую атмосферу, на которую я
могу только несколько раз кивнуть.
— Ты меня до инфаркта доведёшь своими умениями и
фантазией, — игриво произношу я, поднимая голову
на Ника.
— Ну, до инфаркта не надо, а вот до оргазма, почему
бы и нет? — он отрывает мои руки от кабины и
поворачивает к себе.
Я смотрю в его глаза, а слов больше нет. Прекрасная
тишина вокруг нас, потоки прохладного воздуха и его
тепло так сильно ударяют по моей голове, что я готова
рухнуть в обморок от переизбытка чувств. Я опускаю
взгляд на его губы. Как же я хочу поцеловать их. Я
даже не помню, когда я последний раз целовалась. И
сейчас мне кажется, что если я поцелую кого-то
другого, то стану сразу же грязной и испорченной.
— Ник, это так красиво, не передать словами, как я
счастлива, — шепчу я, прижимаясь щекой к его груди и
сбрасывая с себя фантазии о его губах.
— Я тоже. Веришь, первый раз в жизни я узнаю, что
счастливым можно быть и без боли, — тихо
произносит он, целуя меня в макушку, а я крепче
обнимаю его за талию, желая продлить этот момент.
— И я обещал тебе шампанское, поэтому... — он
отстраняется от меня, наклоняясь и доставая бутылку
из корзинки, стоящей на полу. Там же я вижу
пластиковую коробочку с ягодами и два бокала.
— Поможешь? — спрашивает Ник, и я киваю, опускаясь и беря в руки по бокалу, пока он
откупоривает бутылку.
Пробка с громким хлопком вылетает из бутылки за
пределы нашего шара, а шипучий напиток попадает на
пальцы Ника, и он, чертыхнувшись, переносит бутылку
за шар, а я смотрю, как белая пена превращается в
светло-розовую воду с пузырьками и остаётся на его
пальцах.
— Черт, — недовольно бурчит Ник, и возвращает
бутылку в площадь нашей кабины.
— Давай, я помогу, — неожиданно даже для себя
предлагаю я, а он изгибает вопросительно брови.
Я забираю у него бутылку и вместе с бокалами ставлю
все в корзину, выпрямляясь и беря его руку. И
плевать, что это не гигиенично, но я так хочу этого. Я
подношу его руку ко рту и подхватываю губами
указательный палец, на что он вздрагивает, а я
всасываю глубже его палец с привкусом кисловатого
напитка.
— О, Господи, крошка, — выдыхает Ник, обхватывая
мою талию другой рукой, и сам уже просовывает в мой
рот второй палец, который я облизываю, наблюдая, как он с шумом втягивает в себя воздух, и его глаза
загораются огнём возбуждения.
— Ещё, — хрипло требует он, и я вытаскаю изо рта его
пальцы, проходя поцелуями и слизывая языком
высохшее шампанское, достигая первого пальца.
Я неотрывно смотрю в его глаза, а он следит за
движением моего рта, языка, и я вижу, как его грудь с
каждым всасыванием его пальца приподнимается
резче. Это меня возбуждает, видеть, как он загорается
от такого.
— Хочу, чтобы бы вот так ты взяла в рот мой член.
Сосала его с такой же жадностью и страстью, — его
палец, находящийся до сих пор у меня во рту, моментально выскакивает, а я ошарашенно
соображаю, что за порочная волна нашла на меня.