Эмбер, в этот момент мне хочется провалиться сквозь
землю или просто упасть без чувств.
Хотя бы что-то, но ничего, моё тело отказывает мне, даря только дрожь, сильную дрожь.
— А что тут у вас происходит? — раздаётся
удивлённый и одновременно довольный голос Люси.
Вот её тут не хватало. Я уверена, что она причастна к
этому появлению Ника. И я ещё больше ненавижу её.
— Доченька, ты не поверишь! Не поверишь! Какое
счастье, Николас. Боже, — Эмбер не знает, куда деть
руки, то прикладывая их к груди, то закрывая рот.
— Во что я не поверю? — спрашивает Люси.
— Они вместе. У них все серьезно. Ник вернулся! — она радостно хлопает в ладоши, а внутри меня такая
тяжесть, что я готова расплакаться. Я интуитивно
ощущаю, насколько сейчас в Нике бурлит ярость, он
сильнее сжимает мой локоть. Уверена, завтра там
появятся синяки. Но я даже боли не чувствую, только
свою оплошность.
— Я думал, меня встретят в гостиной. А все собрались
в девчачьей комнате брата. У вас тут вечеринка, а я, как обычно, не приглашён, — новый голос заставляет
меня очнуться и выглянуть из-за Ника.
В дверях спальни стоит парень с тёмными волосами
ниже плеч и светлыми глазами, неряшливо одетый, а в
руках у него барабанные палочки.
— Стивен, мальчик мой, иди скорее сюда и
познакомься с Мишель. Она невеста твоего брата, — сообщает ему Эмбер, Люси издаёт смешок, а я
приоткрываю рот от удивления, поднимая голову на
Ника.
Он словно замер. Его лицо приобрело серый оттенок, глаза направлены куда-то вдаль. Как в тот раз. На
поле. Это плохо. Очень-очень плохо.
Никто даже не понимает, что на самом деле сейчас
происходит. Для них это все интересно, игриво и
возбуждающе, но я знаю, что дальше будет только
хуже. Это затишье, которое лишает меня сил.
— Нет...нет...я не невеста...я просто...обычная, — мямлю я. Ощущения, что я очутилась в эпицентре
сильнейшего торнадо, и если сделаю хотя бы шаг, то
меня разорвёт на мелкие частицы. И это будет
последнее, что я запомню в моей жизни. Этот ветер, злой и мощный...я чувствую его через ткань кофты.
Его пальцы, сжавшие мою кожу и эту силу, которую я
не знаю, как усмирить.
— О-о-о, невеста? Неужели, братец наконец-то
стряхнул паутину с члена? — ехидно замечает Стив.
— Довольно, — холодный и тихий голос заставляет
всех замолчать. Мне даже кажется, что каждый из
присутствующих не дышит, интуитивно чувствуя, приближение окончания. Ник медленно разворачивает
к застывшей матери, сестре и парню, держа меня за
локоть.
— Хватит этого цирка. Ты устроила тут шоу, которое
теперь никто не забудет. Только смысл, мама? Эта
девушка никогда не выйдет за меня, потому что я не
предложу и тебе пора смириться с этим. Какого черта, тебя потянуло за язык? — с каждым шагом мы
приближаемся к испуганной Эмбер, и мне становится
её настолько жаль, что слезы все же собираются в
глазах.
— А ты. Ещё одно слово про мой член, про мою жизнь
или, вообще, про меня, то ты пойдёшь работать. Пока
я оплачиваю твоё безделье и идиотскую группу, не
продавшую ни единого диска, — теперь он
обращается к Стиву, переводящего взгляд то на него, то на меня.
— Спасибо, мама, за обед. Тебе надо было все
испортить. Тебе...
— Это я спросила её. Я виновата, Эмбер просто
повелась на мою уловку. Только я виновата, — перебиваю я его, и все взгляды направлены теперь на
меня.
Холод, такой сильный и неконтролируемый, окатывает
с ног до головы и обратно, замирая где-то в ступнях, что я переминаюсь с одной дрожащей ноги на вторую.
Говорят, что первый раз болезненный, и это
утверждение применяют ко всем аспектам жизни. Но
как быть со страхом? Ведь он приходит и врывается в
твоё тело под различными видами, и каждый раз — первый и неповторимый, оставляющий след в тебе.
Сейчас...в эти доли секунды я чувствую, что моя душа
кричит...так громко и панически внутри, она пытается
вырваться из тела, которое безмолвно. Мои глаза
прикованы к его. И это он. Ник пускает в меня
ядовитые стрелы своего недовольства.
Ник без слов резко поворачивается к выходу, и я чуть
ли не бегом, спотыкаясь о собственные ноги, иду за
ним, он не выпускает мою руку, на ходу подхватывая
нашу одежду и вылетая за дверь.
— Быстро в машину, — рявкает он, бросая в меня
куртку.
Я знаю, что сейчас спорить или же что-то доказывать
слишком опасно. Он сейчас опасен, поэтому я юркаю в
бмв и пристёгиваюсь.
Он с визгом стартует, что я закрываю глаза от
адреналина внутри. Его слишком много. На
максимуме. Моё тело от этой дозы уже болит, даже
дышать больно. Я задыхаюсь, но пытаюсь взять себя в
руки.
Ник сильнее надавливает на газ, что мне приходится
ухватиться за ручку. Я замечаю, что едем мы не в
город, а, наоборот, из него. Я сглатываю от страха и
поворачиваюсь к нему.
— Сбавь скорость, — прошу я, на что не получаю
никакого ответа, а только стрелка спидометра ползёт к
150 км/ч.
— Ник, пожалуйста, сбавь скорость. Мы можем
разбиться, особенно, когда ты в таком состоянии, — уверенней говорю я.
— А в каком я состоянии, Мишель? Со мной все
хорошо, — насмешливо произносит он.
— Ник, ты пугаешь меня, — уже шепчу я, начиная
дышать глубже.
— Пугаю? — из его рта вырывается неприятный смех, и он резко сворачивает на обочину и тормозит.
Все происходит настолько быстро, что я не успеваю
собрать по кусочкам свои лёгкие и желудок, приросшие к сидению. Ник выскакивает из машины, и
я слышу громкий удар по стеклу с его стороны. Да
настолько сильный, что автомобиль качнулся.
— Господи! — вскрикиваю я и вылезаю из машины.
— А сейчас я тебя тоже пугаю, Мишель? — цедит он, поднимая на меня голову с налитыми кровью глазами.
Новый удар и стекло трескается, оставляя позади себя
осколки, летящие в салон.
— Ник, ничего страшного не произошло...я...так
получилось, — надрывисто произношу я.
— Получилось? Ты хотела знать, да? Я просил
тебя...чёрт возьми, несколько раз просил тебя не лезть
туда, где тебе нет места! Но ты решила все для себя, но огорчу, я решаю за тебя! Я решаю за себя! — орет
он и обходит машину, идя быстрым шагом в лесную
зону.
Я смотрю на его удаляющуюся спину и сглатываю, следуя за ним.
— Ник, остановись! Надо прошлое оставить там, как
это сделала твоя мама. Ты слишком эмоционально
воспринимаешь это! Она пережила это, и ты сможешь!
Он резко поворачивается, что я чуть ли не врезаюсь в
него.
В такие моменты, когда воздуха вокруг тебя так много, а внутри его не хватает, ты замечаешь какие-то
обрывки того, что окружает тебя. К примеру, что на
правой руке Ника сочится кровь от столкновения со
стеклом, можно разглядеть порезы и только молить
Бога, чтобы тебе хватило мужества успокоить его.
— Пережила? Слишком эмоционально? — смеётся он
и поднимает голову к небу. Сейчас он похож на
сумасшедшего, и мне страшно, тем самым животным
страхом, что он перестанет контролировать себя. Уже
перестал. А я тут одна. Мне некуда бежать.
— Да, она сама сказала, — тихо отвечаю я.
— Тогда я скажу тебе, что она пережила, и почему я не
смог. А ты уж реши, насколько я ещё держусь, чтобы
не разнести все тут к чертовой матери! Ты ведь этого
хотела, крошка? — ядовито шипит он, и я делаю шаг
назад.
— В шесть я узнал, что такое секс. К десяти я знал о
нём всё, буквально все: что такое минет, какие бывают
позы и как разрывать анальное отверстие. Меня
усаживали каждый вечер на стул, привязывая к нему, и показывали шоу, на котором мой отец трахал мою
мать в разных позах и требовал, чтобы я смотрел, не
отводя глаз. Иначе, он приведёт сестру, а ей было
всего пять. И мне приходилось это делать, мама была
под чем-то, он вкалывал ей какой-то наркотик, потому
что она напоминала стеклянную куклу. А вот я был
только под тем самым отвращением и ненавистью к
этому ублюдку. А потом он бросал её, оттраханную и
отключённую в меня. Развязывал меня и шёл за новой
бутылкой, чтобы продолжить уже со мной. А я
ухаживал за ней, приводя в порядок. Да, многое она не
помнила, но я запомнил каждую секунду, каждый его
вздох и кряхтение на ней. Каждый выброс спермы в
неё. А потом он возвращался, сажал меня напротив и