От неожиданности Норри крякнул, чуть не уронив ребенка, но я в последний момент перехватила его и взяла на руки. Мы растерялись от происходящего, а малыш, не обращая внимания на наше оцепенение, чуть выгнулся назад, ухватил близко стоящую мать за косу и потянул к себе.
– Ох, Пресветлая! – невольно вырвалось у меня. – Подскажи, сделай милость…
Лишь на долю мгновения показалось, что что-то косматое, сумрачно-черное метнулось в дальний угол. Но стоило только моргнуть, и видение исчезло. И в ту же минуту Фундин заливисто засмеялся и попросился на руки к матери. Едва та взяла его, он протянул ручки ко мне – я перехватила, а малыш, повизгивая от счастья, вновь наклонился к гномихе. Нора ошарашенно посмотрела на меня. А я что? Я с точно таким же выражением лица взирала на нее.
– Ох, растудыть твою секиру, – прошептал мастер Норри и уже увереннее добавил: – Ну клиричка! Не знаю, что к чему, но, похоже, тебя к нам сам Дух Гор послал!
…Целый день я просидела в комнате рядом с малышом, и на протяжении всего времени тот был весел, играл и не капризничал. Правда, поначалу, когда я ушла в свою каморку за книгой, он немного похныкал, но быстро успокоился, когда я вернулась.
Дело шло к вечеру. Малыш, устав играть, уснул и мирно посапывал прямо среди игрушек. Я не стала его беспокоить, только лишь подушечку под головку положила да накрыла одеяльцем.
Пролистав книгу, так и не поняла, что же делать. И теперь просто сидела на скамеечке, привалившись спиной к стене, смотрела на безмятежно спящего гномика. Почти задремав, краем глаза заметила, что нечто полупрозрачное, черное и косматое отделилось от стены и, стелясь по полу, стало приближаться к ребенку. Малыш беспокойно заворочался. Скинув сонливость, я стала напряженно следить за тенью. Та, боязливо вздрагивая при каждом моем вздохе, постепенно пробиралась к Фундину. «Ах ты пакость! – разозлилась я. – Так вот кто мальчонку мучает!» Я хотела броситься на тварь, но поняла, что не знаю, как остановить ее. Тем временем тень почти вплотную подобралась к спящему ребенку и, выпустив пару длинных туманных петель, начала ощупывать воздух над его головой. В этот момент я увидела, как желто-красное свечение вокруг мальчика побледнело, приобретая рваные края. Тень же, напротив, увеличилась в размерах и стала еще более насыщенно-черной, по ней побежали неяркие бордовые всполохи. Фундин беспомощно всхлипнул, но так и не проснулся. Это и выдернуло меня из созерцания, заставив метнуть книгу, которую держала в руках. Я ощутила, как тварь, издав пронзительный визг, съежилась и метнулась обратно в стену. От звука упавшей книги малыш проснулся и заплакал. Я бросилась к нему, подняла на руки, стала укачивать. На шум прибежала встревоженная гнома. Продолжая укачивать мальчонку, я поспешила сказать:
– Все хорошо, Нора. Теперь я знаю, что за пакость прицепилась к Фундину. – Нора забрала сына и, только удостоверившись, что с ним все в порядке, стала меня слушать. – Я еще раз пересмотрю книгу и решу, что делать.
Нора согласно кивнула, но обеспокоенное выражение не исчезло с ее лица.
– Это опасно? – взволнованно уточнила она.
– Что именно? Та пакость, что прицепилась?
– Да.
– Ничего хорошего, – уклончиво ответила я, при этом даже не представляла, что буду делать, но четко решила, что обязательно что-то придумаю и не позволю тянуть силы и жизнь из малыша.
– Сегодня она еще появится? – волновалась Нора.
На мгновение задумавшись, я отрицательно качнула головой:
– Не думаю, ей хорошо досталось. Так что за Фундина пока можешь не тревожиться, а уже завтра я ею займусь.
Нора облегченно вздохнула и, подхватив игрушку из детской кроватки, стала развлекать малыша. Тот почти сразу же перестал плакать, успокоился и увлекся тряпичной зверушкой.
Подняв книгу с пола, я направилась к себе в каморку. В коридоре наткнулась на мастера Норри, который спешил к правнуку.
– Что? – грозно спросил он.
– Я знаю. Все завтра, – несвязно ответила и, обогнув гнома, поспешила скрыться за дверью.
Устало опустившись на топчан, я крепко задумалась. Единственное, что удалось выяснить опытным путем, – загадочная тварь боится моей книги с молитвами. Что же мне теперь, постоянно подкарауливать эту пакость возле малыша и при появлении швырять в нее томик? А если она теперь долго не появится? Мне что, куковать тут до морковкиного заговенья?!
– Ох, Пресветлая, помоги, – выдохнув в растерянности, начала перелистывать книгу.
Уже практически в самом конце я наткнулась на заголовок «Бестиарий нечистых тварей». С трудом разбирая готический шрифт, прочла первую надпись: «Зловредные твари, коих следует низвергать во владения Ярана Малеила, очищая владения Пресветлой Лемираен».
– Уф, ну и язык, – фыркнула я и, пересев к столу, чтобы свет от масляной лампы падал на страницы, принялась за вторую надпись, читая ее чуть ли не по слогам: – Анку[17] – призрак, предвещающий смерть. – Вот и нащупала, где искать! – На кошмарно скрипящей телеге, запряженной… Не то! Моя пакость без телеги.
Оказалось, что в книге были собраны не только молитвы или слова силы, но и разные твари, которых мне надлежало уничтожать. Что ж, замечательно, просто замечательно! Надеюсь, среди них я найду ту самую пакость, что мучит Фундина.
Я продолжила читать описания.
– Дыбук[18]… Дрекавак[19]… Не то… Не то, – шептала я, уже увереннее пробегая глазами по строчкам. Твари были здесь описаны одна похлеще другой. Со многими из них мне не хотелось бы встретиться на узкой дорожке.
Майлинги[20], например, милашки по сравнению с теми же личами[21], а личи – ну просто лапушки с теми же демиличами[22] и драуграми[23]. – Ох, Пресвятая, – выдохнула я, когда от этих названий у меня в голове все перепуталось. – Послала ж ты на мою голову местную зоологию вместе с биологией! – Последняя вычитанная гадость называлась стирпсой[24] и являлась вроде бы травой, но чересчур уж плотоядной.
Теперь, если захочется полежать на травке, я сто раз подумаю и с бестиарием сверюсь. А жатник?[25] Его куда отнести – к флоре или фауне?! Этот мир изначально мне не очень-то нравился, а после изучения книжечки разонравился еще больше.
Наконец я нашла существо, более-менее подходящее мне по описанию. Им являлся некий пескик[26] – зловредный призрак, питающийся человеческой силой, который чаще всего насылался при помощи проклятия. Первоначально это существо было довольно слабым, и если у человека имелся бог-покровитель, то призрак не мог причинить вреда. Но со временем, набравшись сил, пескик начинал нападать и на тех, кто имел покровителя, постепенно превращаясь в дыбука. После превращения он уже мог захватывать человека полностью. Избавиться от пескика можно было несколькими способами: первый – приобрести бога-покровителя. Правда, тогда дыбук находил другую жертву. Второй – окружить тварь молитвенным кольцом, чтобы не сбежала, а после провести ритуал по уничтожению. Только была одна проблемка – выловить его очень сложно. А после моего меткого попадания книгой это становилось практически невыполнимо, ведь теперь тварюга могла недели, а то и месяцы отсиживаться в укромном месте – где-нибудь в стене.
Первым делом я поспешила к Норе узнать, есть ли покровитель у ее сына, но едва сунулась в общие комнаты, как мастер Норри выскочил и, ухватив меня повыше локтя, запихнул обратно в каморку.
– Дурында, ты что делаешь?! – яростно прошипел он, едва дверь закрылась. – Тебе же было велено не высовываться, когда в доме есть кто-то кроме меня и Норы.
Освободившись от железного хвата, я столь же яростно прошептала:
– Предупредить не могли? Я, между прочим, не прогуляться вышла, а по делу – вопрос уточнить!
Гном раздраженно выдохнул, но уже менее разгневанно пояснил:
– К правнуку отец пришел, и вот он-то как раз и не должен тебя видеть.
– Это как это? – оторопело выдала я. – Муж что, с вашей внучкой в разводе? – Теперь настала моя очередь удивлять гнома, заставив его вскинуть брови едва ли не до середины лба. – Ну, они вместе не живут? – поспешила пояснить я.
– Да, – слегка растерянно кивнул мастер. – После того как Фундин заболел, я взял Нору к себе. Филиндил – сотник кольца внутренней охраны, не последний гном в нашем клане. Ему покой нужен, а малыш не давал спать ни днем ни ночью. От этого Филиндил ходил злой, раздражался без меры, стал резок к Норе. Чтоб дело не дошло до большой ругани и позора в семье не было, я предложил, пока внук не выздоровеет, чтобы она с малышом пожила у меня.
– Ясно, – фыркнула я. – Папаша мужской шовинист и законченный деспот.
Гном недовольно нахмурился, явно не поняв, что я сказала, и погрозил мне пальцем.
– Смотри, девка, будешь кидаться непонятными или запретными словами, махом на язык укорочу.