Шрифт
Фон
Я один среди них русский, н ужас охватил меня.
Они теперь могли сделать со мной, что хотели: убить и бросить в эту ужасную помойную яму.
Может быть, кто-нибудь из них видал, как я курил папироску, поданную мне из разграбленного магазина. И меня схватят н вытолкнут на суд туда на улицу, откуда уже несутся раздирающие душу вопли. Просто со злобы вытолкнут... А там, может быть, как раз тот офицер... И я стоял, переживая муки страха, унижения, тоски.
Мгновения казались мне веками, и с высоты этих веков на меня смотрели из всех этих этажей тысячи глаз спокойных, терпеливых. Смотрели, понимая, конечно, мое положение, точно спрашивая:
"А ты, когда ты поймешь, почувствуешь наше?..."
Еврейский погром
Гарин Михайловский Николай Георгиевич Еврейский погром Николай Георгиевич Гарин Михайловский Все это уже давно достояние седой старины Это происходило в Одессе, в начале семидесятых годов Я был гимназистом старших классов Наши столы ломились уже тогда от сочинений Писарева, Щапова, Флеровского, Мирт
Можно купить 5.99Р
Купить полную версию
Шрифт
Фон