- Уберите животное! Вы за это ответите! Я всех запомнил: и тебя, и тебя, и тебя! И тебя тоже! Я буду требовать, чтобы вас расстреляли! Расстреляли!! - И изредка тоненько вскрикивал: - Верните мне мои брю-у-ки!
На полу кофейни лежали трое связанных солдат. Они испуганно таращили глаза на маленького пухлого человечка в красном колпаке, который сидел на перилах веранды и важно посматривал то на чиновника в луже, то на свои большие часы-луковку. Это был Дождь.
- Рано. Рано. Ещё рано, - утешал он чиновника. - Потерпи, осталось немного. Ты и часу не сидишь! - И всё подливал, подливал воду в лужу из своей волшебной лейки.
Вокруг лужи толпились рубщики сахарного тростника. Они что-то кричали, смеялись, улюлюкали. Пронзительно свистели мальчишки.
Только Ник не кричал, не смеялся и не свистел. Он выбрался из толпы вместе с отцом и двумя плечистыми парнями. У каждого из них висели за спиной солдатский карабин и рюкзак, а в уголке губ дрожал огонёк сигареты. У каждого, кроме Ника.
- Нам надо уходить, Ник, - тихо сказал отец. - Но и тебе здесь тоже оставаться нельзя. Иди в город. Адрес моего брата помнишь?
Ник кивнул и проглотил комок в горле.
- Возьми меня с собой.
- Нет, - ответил отец. - Нас ждёт опасная жизнь... Я хочу быть спокойным за тебя. Обещай, что ты сделаешь всё, как я сказал.
Ник снова кивнул и уткнулся носом в холодную пряжку отцовского ремня.
- Я тебя найду, слышишь? - сказал отец. - Найду... Ты только жди.
Парни с карабинами подошли к Дождю.
- Мы проворонили трактирщика, он умчался к сеньору. Уже пора. Надо уходить.
Далеко на холме появились две жёлтые точки - фары машины. Они то скрывались за деревьями, то вновь вспыхивали, как кошачьи глаза.
- Скажут тоже, - невозмутимо ответил Дождь, не отрывая глаз от секундной стрелки своих массивных часов. - Я занят. Я не могу! - И капризно повторил: - Не могу, не могу! Я хозяин своему слову. И если я сказал, что эта жердь в очках просидит в луже не меньше часу, - значит, так и будет!
- Он и без тебя посидит, - невольно засмеялись парни. - Ещё несколько минут - и будет поздно. Мы не успеем скрыться.
- Это вы не успеете, - хмыкнул Дождь. - А я успею. Идите, идите.
Ник долго смотрел вслед трём фигурам с карабинами, чётко выделяющимся на фоне затухающего неба, пока они не растаяли в темноте.
- Убежали, да? Скрылись, да? - запричитал чиновник. - От нас не скроешься! - И снова тоненько заголосил: - Отдайте брю-у-ки!
Седой старик положил руку на плечо Нику и сказал:
- Так надо, малыш. В джунглях они будут в безопасности. Чиновник обязательно донёс бы на них. Уж он-то запомнил, кто разоружил охрану и посадил его в лужу. Да и Выпей Тут, чтоб ему пусто было, всё видел!.. Но ты не бойся, их не найдут. Никто не знает джунгли лучше, чем твой отец! Старик закашлялся. - Сам ты тоже поскорей уходи, а не то, не ровен час, схватят тебя как заложника. А за нас не волнуйся. Нам за чиновника ничего не будет. Мы его и пальцем не тронули. Спеши, сынок.
- Мы уйдём вместе с Дождём, - сказал Ник. - Он обещал проводить меня до столицы. К моему дяде.
Внезапно послышался приближающийся шум мотора.
Шум нарастал. Ближе, ближе... И вот из-за поворота выскользнула длинная машина. Лучи выхватили из полумрака стволы пальм, затем замершую в тревожном ожидании толпу, пробежали по стенам харчевни и застыли на луже, в которой сидел чиновник в очках.
Машина остановилась, пронзительно вскрикнули тормоза.
- Караул! На помощь!! Спасите!!!
Чиновник завопил так истошно, что свинья, дотоле невозмутимо воспринимавшая его причитания, вдруг завизжала. Со звуком пушечного выстрела она вырвалась из сковывающей её грязи и, ошалев от слепящего света, с рёвом бросилась на машину.
- Назад! Не сме-е-ей! - раздался из машины хриплый голос сеньора Буль Буреса.
Но было поздно. Свинья, как мощный таран, врезалась в радиатор. Удар! И свинья, и машина, словно резиновые, отлетели друг от друга.