Микола слушал набычась. Потом упрямо проговорил:
- Сошку, значит, под ракитовый куст, как в былинах-небывальщинах... А кормиться чем? Я тебе так скажу: Когда на засеках густо, то в сусеках пусто. Извиняй, мил человек, но у тебя своя служба, у меня - своя.
- Вижу я, что ты не с безделья пухнешь, а весь в трудах,
согласился гонец, только сегодня иное дело важнее.
- Нет дела важнее, чем землю пахать. Ты воевал, а я хлеб добывал, кто их нас нужнее? Жать да родить нельзя погодить.
- Войне тоже годить не прикажешь. А ты вот о чём подумай, мужик, хутор твой совсем неподалёку от Крайнего Рубежа стоит, эвон, как зарево полыхает! А из всего народу один ты на войну не пошёл. Так теперь смекай: войско устало, подмоги нет... Прикажут генералы отступить на ближние рубежи к засечным борам, отдадим врагу малую пядь земли, зато нелюди там биться несподручно, там отстоимся. А тебе каково придётся? Ведь на той малой пяди твой хутор стоит. Дом твой челубеки пограбят, поля змеи поганые потравят, самого тебя злая Могула да чернокнижный Байстрюк так изурочат, что подумать страшно и глянуть тошно. Небось, пожалеешь, что за чужой спиной отсидеться вздумал!
Микола колпак мял, словно не зная, что сказать. Потом спросил невпопад:
- Скажи-ка ты мне, гонец, всю ли ты землю оглядел? Не заплохел ли какой край, не похилился? Нет ли недороду, али падёж где начался?
- Всю как есть обскакал до последней заимки. Покуда враг не пришёл, цветёт земля, как и прежде цвела. Нивы распаханы, луга покошены, скот плодится, в садах яблоки наливаются, и закрома всюду полны.
- А теперь раскинь, по силам ли всё это справить увечным калекам, малым детишкам да старушкам-задворенкам? Ведь все на войну ушли, один я землю пашу, одним мной мир держится. Так что ступай, гонец, и скажи воеводам, генералам и всему войску, что я свою службу несу, а они пусть свою знают. Чтобы стояли на Крайнем Рубеже крепко и об отходе не думали. Потому что если отдадут супостату единую пядь земли - мой малый хуторок, так им всем и возвращаться будет некуда._