- Положеньице, - задумчиво сказал Иван. - Значит, ты мирный билиат?
- Мирный, - согласился лингвист.
- А правая голова чего молчит?
- Она думает. - Левая голова повернулась к правой и тихонько дунула той в ухо. Правая поморщилась и сказала:
- Мы - мирный билиат. Не надо ждать от нас беды. Иван вздохнул и протянул Чужому руку.
- Керш, - с достоинством протянул Чужой обоими ртами сразу. - Лингвист, специалист по языкам живым и мертвым.
- Иван Перелетный, комендант, - с сомнением глядя на Чужого, представился Иван. - Что ж, граждане хорошие, познакомились - вот и хорошо. А не покормите ли вы боевого сержанта и его верного хвостатого друга? С делами мы до утра обождем, верно?
***
Ранним марсианским утром, едва лишь взошло далекое солнышко, Иван Перелетный проснулся, за десять секунд заправил койку, за две минуты оправился и почистил зубы, после чего отряхнул щеточкой примявшуюся за ночь форму, посадил на плечо сонного Мстислава и вышел из отведенной ему комнаты.
В коридоре на стульчике дремал старший хранитель Петер Мяэтэ. При появлении коменданта он вскочил, рассыпая бумаги из толстой папки.
- Оставьте ваши аристократические замашки, гражданин Мяэтэ! - укорил его Иван. - Ну что же вы вскакивать надумали, будто у нас не Демократия! Собирайте свои листочки и двинемся территорию обходить...
Осмотр территории по предложению старшего хранителя начали с зала номер один. Иван одобрил такой четкий подход и бодро двинулся от строения к строению, старший хранитель семенил следом.
- В первом зале у нас - история космических полетов Земли в двадцатом веке, ранний период освоения космоса, так называемая советско-американская эпоха, - тараторил Мяэтэ. - Начиная от копии первого спутника...
- Почему копия? - удивился Иван. - Не могли найти оригинал?
- Он сгорел... - потупился старший хранитель.
- Непорядок. - Иван покачал головой. - Когда сгорел?
- Вскоре после запуска, в двадцатом веке... У нас хорошая копия!
- Сгорел... - Иван сделал себе пометку в стареньком органайзере. - Я проверю, когда он там сгорел... У нас, на "Неуверенном", тоже как-то каптенармус написал, что десять бутылей красного вина сгорели... Так, что там еще?
- Космические корабли: "Восток", "Восход", "Джемини", "Меркурий", "Союз", "Аполлон"...
Иван иронически уточнил:
- Тоже копии?
- Большей частью... - признался старший хранитель. - Тогда плохо строили... да вы посмотрите сами!
Почти полчаса Иван бродил по первому залу, оглядывая макеты, улыбаясь, заглядывая внутрь космических кораблей, качал головой. Потом спросил:
- А что тут настоящее?
- Вот эти зонды, они совершенно антикварные! - засуетился старичок. Вот лунные зонды, вот марсианские... Вот "Луноход"-2.
- Где первый? - небрежно бросил Иван. И ехидно улыбнулся: - Неужели сгорел?
- В частной коллекции какого-то аристократа, - признался Мяэтэ.
- Аристократов у нас больше нет, - сказал как отрезал Иван. "Луноход"... первый... разобраться... Нехорошо, гражданин старший хранитель, что мы вторым довольствуемся. Верно?
- Верно! - Глаза старшего хранителя заблестели. Старая космическая техника явно была его коньком. - А еще скафандр первого космонавта Земли в частной коллекции...
- Будет здесь, - жестко сказал Иван. - Не сомневайтесь, гражданин. Демократия не позволит разбазарить славные страницы своей истории. А это что за челнок?
- А это и впрямь челнок, - обрадовался Мяэтэ. - Копия одного из первых челноков, "Челленджера"!
- Почему копия? - мимолетно осведомился Иван. Мяэтэ молчал.
- Так, понятненько. - Комендант усмехнулся. - Сгорел? А этот челнок тоже копия? Как он там называется... "Колумбия"... Копия? А оригинал - что?
У старшего хранителя задрожали губы.
- Ладно, гражданин, - мягко сказал Иван. - Кто старое помянет... Но при мне экспонаты гореть не будут. Ясно?
Старший хранитель закивал.
- Пойдем дальше, - распорядился Иван, оглядывая зал. - Сгорел... ха... - Уже у самой двери он остановился, ткнул рукой в какой-то здоровенный аппарат и резко спросил: - Это что у нас такое?
Старший хранитель обернулся и позеленел.
- Космическая станция "Мир". - Иван покивал головой. - Спрашивать, где оригинал, не стану... Эх, гражданин музейный работник... если бы в космофлоте так относились к имуществу - давно бы нас Чужие завоевали...
Во втором и третьем залах Иван Перелетный немного отошел душой. Здесь были собраны корабли двадцать первого и двадцать второго веков и настоящих встречалось куда больше, чем макетов. Некоторые теоретически даже были "на ходу" - заправляй реактор и можно лететь. Перед четвертым залом Иван предложил перекусить. Мяэтэ с готовностью достал сверток с бутербродами и предложил их коменданту. Иван вежливо отказался и позавтракал тубой питательной пасты.
- Экскурсии-то часто бывают? - поинтересовался он.
- Угу... - торопливо прожевывая бутерброд, ответил Мяэтэ. - То есть нет. Раньше часто, каждый день прилетали туристы. А как революция началась третий год сидим в одиночестве. Иногда завернет кто случайно...
- Бандитов не было? - небрежно спросил Иван. - Места-то неспокойные, пояс астероидов рядом, луны юпитерианские...
- Нет... нет, ничего... - пряча глаза, ответил старший хранитель. Как-то выкручиваемся...
- Ну-ну, - скармливая Мстиславу кусочек пасты, сказал комендант. - Это хорошо, что выкручиваетесь. А то завелась тут в окрестностях банда барона Трэша. Корабли одиночные грабят, на караваны нападают, на Церере орбитальный лифт взорвали, паскудники... И что самое обидное - добыли где-то старую аннигиля-ционную пушку с зарядами антиматерии. Против такой только линкор и устоит! А у Демократии - все линкоры наперечет. Если честно говорить, то всего-то один и остался...
Старший хранитель молчал.
- Пойдемте дальше? - ласково сказал Иван. - Зал четвертый и пятый, да? Шланагаси позовем в помощь?
Мяэтэ энергично закивал.
Залы с четвертого по восьмой включительно были посвящены истории космической техники Чужих. Иван с удовольствием разглядывал деревянные космолеты Ушельцев (мимоходом заметив Мяэтэ - "деревянные - а не горят!"), кусочки живых кораблей Тхарту в огромных стеклянных резервуарах (кусочки шевелились, плавали и даже пытались отращивать маленькие сопла), кристаллические корабли Билиатов (по большей части одноместные, представители этой расы никогда не страдали от одиночества). Много было экспонатов уникальных, изысканных, а то и просто затейливых. Шланагаси, выпустив колесное шасси, раскатывал между кораблей и просто сыпал пояснениями - он обожал технику Чужих. Глаза его горели от восторга.
После обеда Иван присоединил к экскурсии еще и Мебиуса с Марией-Пьер. Мебиус с энтузиазмом рассказывал о роботах и электронных системах, собранных в девятом зале, Мария-Пьер - о живых организмах, занимавших залы десятый и одиннадцатый. Похоже, девушке было труднее всего - все организмы чувствовали себя прекрасно, хотели есть, двигаться и размножаться. Со слезами на глазах Мария-Пьер говорила о тех инопланетных созданиях, которые не выдержали неволи - или, напротив, стали слишком уж активны и были усыплены. Молчаливый Тягомотин то косил траву возле одиннадцатого зала и непрерывно носил ее в вольер с арктурианскими хвостоносиками, то бегал по лужкам с сачком, отлавливая бабочек для пучеглаза уранийского. Маленький Антуан-Мария-Пьер тоже не бездельничал - собирал на болотце лягушек для пустотных фантазмиков.
- Беспокойное хозяйство, - признал Иван. - Диву даюсь, как тут у вас все ладно и складно устроено, граждане хорошие!
Граждане нервничали и прятали глаза.
В двенадцатом зале к экскурсии присоединился и сам профессор Сохатый. Похоже, зал планетарных пейзажей был у него самым любимым. Устроившись в кресле диспетчера, он воссоздавал вокруг восхищенного коменданта то пыльные степи Андрутании, то скалистые склоны Кольнийского вывертня - уникальной планеты, имеющей форму зазубренного треугольника.
Уже под вечер все вошли в тринадцатый зал - собрание артефактов неизвестной природы. Там, низко склонившись над лабораторным столом, корпел над расшифровкой текста, высеченного на маленьком металлическом кубике, билиат Керш.
Иван походил между стеклянными и пластиковыми стеллажами, поцокал языком, а выходя, небрежно бросил Кершу:
- Видал я такие штучки. Есть в шестом секторе цивилизация роботов, так они своих покойников переплавляют в кубики и на каждом пишут: "Из металла ты вышел, в металл и вернулся".
Керш задумчиво посмотрел на Ивана правой головой. Кивнул и сказал:
- Благодарю. Теперь я смогу расшифровать надписи и на других артефактах этой цивилизации.
Снаружи уже совсем стемнело. Профессор Сохатый, нервно потирая руки, предложил:
- А не закончить ли нам осмотр экспонатов завтра? Франсуаза уже дважды разогревала ужин, у меня есть бутылочка хорошего старого хереса...