– Он театр имени Маяковского, – сообщила Алина, – потому что в нем за семьдесят с лишним лет лишь однажды поставили Маяковского, да и то скверно!
– Мы на что идем? – Майя поднялась со стула.
Гуннар тоже встал. Майя не доходила ему до плеча, и это ей очень нравилось. Впрочем, ему тоже.
– Понятия не имею, – искренне признался Гуннар, – в принципе, мне было все равно. Купил билеты, и точка!
– О Боже! – воскликнула Алина. – С кем я имею дело!
– Я люблю эту пьесу, на которую Гуннар взял билеты! – с вызовом заявила Майя.
Алина возмутилась:
– Что ты несешь? Люблю! Ты же не знаешь, какая именно пьеса? Нельзя идти на что попало! Это безграмотность и быдлизм!
– Мне всегда нравилась неизвестность! – возразила Майя. – И не учи меня жить!
– Чемодан где? – спросил Гуннар у жены.
– В комнате. – Оставив рассерженную хозяйку на кухне, Майя повела его забирать чемодан.
Гуннар вышагивал рядом с женой как ни в чем не бывало. Потом вдруг широко и беззаботно улыбнулся:
– Ты забыла положить в чемодан, как это, в круглой коробочке, красные…
Гуннар не мог вспомнить нужное русское слово.
– Румяна, – подсказала ему Майя. Они уже пришли в комнату Алины.
– Ты всегда что-нибудь забываешь, – Гуннар поднял чемодан, другой рукой обнял Майю и повел к выходу, – в прошлый раз ты забыла взять ночной крем, Звоночек мой…
– Интересно, что я забуду в следующий раз? – Голос Майи хрустально звенел, она лукаво сверкнула глазами и прижалась к мужу.