После тщательного обыска им показалось, что все на своих местах и ничего не украдено.
— Ты думаешь, кто-то проник сюда? — обеспокоенно спросила Мюрьель.
— Похоже. Тем более что забраться на второй этаж по изгороди из дикого винограда совсем не трудно.
— Но что ему здесь было нужно?
— Не знаю.
Они спустились вниз и сели на диван.
— Мне становится страшно, — призналась Мюрьель. — Чем дольше я здесь живу, тем сильнее тревога. Тут не чувствуешь себя в безопасности.
Мишель разлил по рюмкам арманьяк 1978 года, который Жером хранил для особых случаев…
— Выпей! Это тебя взбодрит. И потом, не давай страху завладеть тобой. Когда происходит такое, начинаешь ломать голову над пустяками. Вдруг это Жером оставил следы или кто-то из нас? Мы же ходим здесь, чтобы пройти в туалетную комнату…
— Да, возможно, — неуверенно проговорила она. — Во всяком случае, сегодня вечером ты не будешь закрывать дверь своей комнаты и…
— И что, мне не спать?
— Да, я бы предпочла.
Они допили коньяк и решили не дожидаться Жерома, а разойтись по своим комнатам.
Мишель был уже в постели и собирался читать комиксы, как вдруг услышал возмущенный голос Мюрьель. Он резко вскочил и бросился к ней. Она оказалась в ванной комнате.
— Что случилось?
— Кто-то взял мою расческу!
— Ты уверена?
— Я всегда кладу ее в косметичку, а теперь ее там нет!
— Ты не могла положить расческу в другое место?
Она посмотрела на него с раздражением:
— Женщина никогда не бывает такой рассеянной!
— Хорошо! — согласился Мишель, оглядев все вокруг. — Но если кто-то действительно стащил у тебя расческу, то я не понимаю причины.
— Я тоже.
Желая снова оказаться в постели, хотя и немного обеспокоенный, он собрался уходить.
— Хочешь, возьми мою!
— Спасибо.
Причесываясь перед зеркалом, она задалась вопросом:
— Боже мой! Но что можно сделать с расческой?
В остальном ночь прошла спокойно. Как обычно, все трое встретились на террасе, чтобы позавтракать. Хотя было довольно тепло, природа еще не решила, как ей себя вести. На западе небо затянули облака, серые и неподвижные, а на востоке было совершенно ясно.
В то время как они гадали, будет ли хорошая погода, Жером объяснил, что все зависит от силы ветра из долины.
— Месье изобрел новую специальность, — пошутил Мишель, — врач-метеоролог!
— И к тому же кутила! — добавила Мюрьель, заметив, что Жером неважно выглядит.
— Нет-нет! — запротестовал тот. — Я просто плохо спал.
— Во всяком случае, ты бесшумный как мышь! — заметил Мишель. — Я даже не слышал, как ты вернулся!
— И я тоже, — добавила Мюрьель. — Кстати, ты не брал, случайно, мою расческу?
— Нет, зачем она мне?
Они рассказали ему о вчерашнем происшествии, утверждая, что кто-то определенно побывал в доме.
— Да вы ненормальные, — разозлился Жером, — у вас просто ум за разум заходит из-за ваших историй! Сюда невозможно пробраться незамеченным. А что касается пропажи расчески…
Мишель и Мюрьель не стали развивать эту тему, и разговор перешел на обсуждение предстоящего дня.
Мюрьель планировала повидать Веронику и предложила Жерому поехать в клинику вместе. Мишель же сказал, что нанесет визит доктору Полену, тот когда-то был семейным врачом Дювалей.
Жером удивился:
— Странная мысль! Мне кажется, ты от него ничего не добьешься.
— Почему?
— Ты поймешь, когда увидишь этого типа!
— Что ты имеешь в виду?
— Сам увидишь!
Поторопив Мюрьель, он пошел собираться в дорогу.
Машин на дорогах почти не было, поэтому Жером и Мюрьель быстро добрались до клиники. Они не стали разговаривать о серьезных вещах. Ссылаясь на сильную головную боль, Жером уклончиво отвечал почти на все вопросы Мюрьель. Он встрепенулся только тогда, когда та сообщила ему, что намерена теперь обращаться к Тома, а не к Веронике.