Кто бы отказался? Как всегда: толика лести и обещание перспектив… Начальство вечно ловит подчиненных на примитивную наживку — и те неизменно ловятся. Да еще подчас не без радости.
Никаких гарантий, если поймаешься. Но если откажешься клюнуть — проиграешь наверняка. Разве есть выбор?
— Я согласен, — подтвердил Валентин.
— Тогда слушай дальше. — Пегий Удав внезапно перешел на «ты», что кого угодно наполнило бы гордостью. Подобно монархам древности вице-министр по делам Лиги «тыкал» лишь самым доверенным лицам. — Дно — сырьевая планета. Четыреста пятьдесят лет назад по условиям Фомальгаутского трехстороннего договора между Лигой, Землей и Унией она отошла к нам в качестве доминиона Терры. Земляне боролись за нее, скорее, ради проформы и в конце концов уступили. С тех пор Дно поставляет нам кое-какие металлы, ювелирные алмазы и биоматериалы естественного происхождения. Почти все это можно произвести и у нас, выйдет лишь немногим дороже. По существу, нас не интересует та небольшая прибыль, которую дает Дно. Нам важно сохранение статус-кво. Проблема обозначилась четыре года назад, и тогда мы не обратили на нее должного внимания. Дело в том, что почти на самом экваторе планеты торчит гора, самая высокая из тамошних гор. Действующий вулкан. Носит веселенькое название Клоака Сатаны — и не без причины. Высота — почти пять километров. Ты, вероятно, спросишь, почему столь скромная?
Ни о чем подобном Валентин спрашивать не собирался, но изобразил на лице заинтересованность.
— Потому что она вовсе не скромная, если вспомнить о тамошней силе тяжести, — пояснил Пегий Удав. — Гравитация просто плющит горы, а ураганы норовят сгладить все, что торчит. Пять тысяч метров — для Дна это очень много. Однако дело не в этом. Четыре года назад туземное правительство втайне от нас начало прокладывать на западном склоне горы канал громадной электромагнитной катапульты. Туземцы много на себя берут. Они в космос хотят выйти, в космос! — Последние слова вице-министр почти выкрикнул.
Валентин иронически приподнял бровь, в то время как его мысль напряженно буравила глубинные слои памяти. Вспомнил!
Дополнительный протокол к Фомальгаутскому договору, принятый в качестве подачки гнилым либералам. Параграф, согласно которому любая планета, самостоятельно осуществившая выход в космос, автоматически обретает право на суверенитет, независимо от того, под чьим патронажем она находится. Этакий тест на зрелость. Чтобы его пройти, достаточно иметь нуль-передатчик и вывести его на высокую орбиту, где гравитационное поле планеты и ее магнитосфера не внесут в сигнал-заявку характерных искажений. Разумное условие. Без него можно было бы просто украсть или тайно купить нуль-передатчик и послать сигнал прямо с поверхности…
Насколько помнилось, за четыре с половиной столетия этот способ обретения независимости практически сработал трижды… или четырежды? Нет, все-таки трижды. Немного. Что и понятно: большинство старых колоний добилось независимости еще во время Первой галактической войны. И Земле, и Унии, и Лиге тогда было выгодно заполучить сознательных приверженцев вместо озлобленных недоброжелателей. Кто мечтал о формальной, хотя бы и весьма иллюзорной независимости и мог ее добиться, те и добились. После войны колониальные империи превратились в соперничающие блоки. В ранге колоний, протекторатов и доминионов остались лишь совсем никудышние миры…
Слаборазвитые. Либо бесперспективные, колонизированные когда-то по ошибке, либо населенные ленивым народцем или сектантами с неисправимым мозговым вывихом, либо очень сложные, обещающие хоть что-то лишь в отдаленной перспективе.
Видимо, Дно из числа последних?
Никаких поспешных выводов Валентин делать пока не стал. Да и некогда было.
Усеянная старческими пигментными пятнами лысина Пегого Удава блестела от пота. В разговоре с молокососом, пусть даже подающим надежды, он мог позволить себе не сдерживать эмоции.
— Должен сознаться: своевременно получив информацию, мы проявили беспечность, почти преступную беспечность! — рычал он. — Во-первых, мы недооценили технический уровень аборигенов, а он примерно соответствует техническому уровню Земли в начале космической эры. Во-вторых, мы слишком уж понадеялись на природные факторы Дна. Да, атмосфера плотная, а планета тяжелая — забросить на орбиту даже маленький спутник не так-то просто. Да, аборигенам дважды пришлось начинать все сначала: в первый раз их работу уничтожило землетрясение, во второй — ураган. Но они учли ошибки и теперь близки к цели. Пройдет месяц, самое большее два — и эти обезьяны добьются своего! А добившись независимости де-юре, они примкнут не к Лиге, а к Унии или, хуже того, к Империи землян!
Валентин уже понял, что от него требуется, но помалкивал. Поставить задачу должен был Пегий Удав. На то начальство и существует — ставить задачи.
Внезапно вице-министр замолчал. То ли успокаивался, бормоча про себя специальные мантры аутотренинга, то ли изучал реакцию Валентина. А скорее всего, занимался тем и другим сразу.
— Вы должны сделать так, чтобы никакой спутник никогда не был запущен с той катапульты, — сказал он наконец ровным голосом. — И постарайтесь, чтобы никто не обвинил в этом ни Терру, ни вообще Лигу. Это трудно, понимаю, но попытайтесь. Главное, конечно, результат. Не выйдет сработать тонко — работайте грубо. Не мне вас учить. Срок подготовки минимальный. Могу дать пять-шесть дней, не больше. После чего вы отбудете на Трон Аида, постараетесь там адаптироваться и выполните свою работу. Вопросы?
— Мой официальный статус?
— Третий секретарь торгпредства. Вы не должны чересчур высовываться. Но, разумеется, можете рассчитывать на всемерную помощь персонала. Глава торгпредства получил соответствующие указания. Еще вопросы?
— Пока нет. Но по изучении материалов, полагаю, появятся.
— Вижу, вы не склонны пороть горячку, — ворчливо одобрил Пегий Удав. — Тогда ступайте. И помните: важнее всего вывести из строя катапульту, желательно навсегда. Пусть выбросят из головы мысль о суверенитете…
«Сегодняшнюю встречу с Вивьен придется, пожалуй, отменить», — подумал Валентин, покидая кабинет.
«И завтрашнюю», — подсказал ему внутренний голос.
Глава 2. «Вспучилось и полезло»
К вечеру Валентин знал о Троне Аида все, что следовало. Он ввел базовые сведения через ментограф, после чего с удовольствием поспал три часа, чтобы не выглядеть ошалевшим от мозговой перегрузки. А перед этим он провел короткую, но интенсивную тренировку в спортзале — сначала при нормальной тяжести, а затем в гравикамере при полуторном весе. Врач рекомендовал привыкать к тяготению Дна постепенно.
В многочисленных документах, поглощенных извилинами Валентина, планета чаще фигурировала под официальным названием Трон Аида, но встречалось и Дно. Обычная история: официальное, хотя и мрачноватое название не в полной мере, по мнению специалистов, отражало суть, и авторы документов вольно или невольно сбивались на сленг. К тому же и сами аборигены откровенно именовали свой мир Дном, а себя — донниками.
Самоуничижение? Похоже, да. Но само по себе оно ни о чем не говорило. Бывает привычное самоуничижение покорного раба — и бывает самоуничижение демонстративное: мол, считайте нас кем угодно, хоть глистом полосатым, мы не станем возражать, мы даже изобразим, будто нас и не могут звать иначе, но сами-то мы лучше вас знаем, кто мы такие, и однажды заставим считаться с нами… Переварив информацию, Валентин решил, что правящая верхушка, пожалуй, придерживается второй линии, основная же масса населения — первой.
Тупы. Невежественны. Слишком поглощены примитивной борьбой за существование, чтобы развить амбиции. Рядовому доннику незачем рваться в космос; подари ему экзоскелет с гель-капсулой — он по гроб жизни будет счастлив. Ясно, что с вербовкой агентуры не должно быть проблем…
О том же говорили и донесения. Однако к подбору агентуры рекомендовалось подходить с осторожностью: агенты из донников, как правило, получались вполне добросовестные, но безынициативные и на редкость тупоумные. В разработанные для Дна принципы вербовки Валентин вникать не стал — не его это дело. Агентурная сеть уже существовала и была достаточно разветвленной, чтобы не ветвить ее дальше.
Он проглотил колоссальное количество информации. Дно сравнивали с Ураном — сноска уточняла, что речь идет о том Уране, который бродит по орбите в системе Солнца, — или с более привычным для жителя Терры Асмодеем, если только допустить, что орбиты Урана и Асмодея проходят поближе к своим звездам. Крупное железное ядро, высокая средняя плотность, мощное магнитное поле. Пять шестых поверхности занимает океан, вся суша — один гигантский материк сложной конфигурации и несколько вулканических архипелагов. Содержание кислорода в воздухе небольшое, но при огромном атмосферном давлении достаточное, чтобы дышать без маски. Местные формы опасных для человека микроорганизмов отсутствуют. (Уже легче, — подумал Валентин.) Зато — не соврал Пегий Удав! — чрезвычайно разнообразная макрофауна, бегающая, ползающая, плавающая и летающая. Бегающие и ползающие твари мелковаты, зато в океане водились организмы колоссальной величины, а плотный воздух легко держал тоже немаленьких и притом зловредных летунов. Валентин лишь хмыкнул, уяснив, что хищники Дна чем-то напоминают освоивших планету людей: такие же примитивные, безмозглые и прямолинейные в своих устремлениях.