Согласно обычному предположению, она "могла бы знать" Мопассана, Верлена, Золя, Пруста, Колетт, Равеля, Модильяни, которые уже давно умерли, которым было далеко до ее прожитых лет. Можно было мысленно провести этой женщиной, cловно маркером, через все страницы прожитого века. Уцелевши физически, у нее не сохранилось практически никаких воспоминаний о прошлом; единственное, что она запомнила - это убийство царской семьи в 1917 году. С биологической точки зрения, Жанна Кальман представляет собой эпоху, не испытавшей ни ужасов, ни потрясений.
12 августа.
В 1995 году, несколько сотен человек умерли в бедных кварталах Чикаго вследствие сильнейшей жары. Они заперлись в своих домах и боялись выйти на улицу. Сто одиннадцать тел не смогли быть опознаны, так как они не были востребованы родственниками. Устроили коллективные похороны. "Вырытая бульдозером яма имела в длину около пятидесяти метров. На ней нет ни эпитафии, ни надгробного камня". ("Ле Монд дипломатик")
1 сентября.
В ночь с субботы на воскресенье на мосту Альма, в туннеле, в автомобильной катастрофе трагически погибла принцесса Диана и ее возлюбленный.
Яркий контраст между всеобщим шоком, вызванным смертью принцессы, и безразличием перед гибелью пятнадцати человек, задушенных в Алжире. Мы ничего не знаем о жизни убитых алжирцев, но мы знаем все о Диане, о ее несчастном браке, о ее детях и миниюбках. За историей ее жизни следили годами, с Дианой идентифицировали себя большинство женщин: "Хоть и принцесса, но похожа на нас". История неизвестных алжирцев начинается с их смерти. Ни их количество, ни несправедливость и варварство, которые стали причиной их гибели не вызывают такое количество эмоций, как личная история молодой, красивой и богатой женщины.
Смерть принцессы Дианы заставляет нас задуматься о несправедливости судьбы. Мы плачем, узнав о гибели принцессы. Ее смерть - утешение. Но из-за гибели задушенных алжирцев появляется чувство стыда, потому что мы никак на нее не реагируем.
24 октября.
В книжном магазине аэропорта Ванкувера, среди упаковок бестселлеров, выложенных на полках, разместилась книга, посвященная оргазму от издательства "Шитбрук". Вверху подзаголовок: "The ultimate pleasure point: the cul-de-sac".
7 ноября.
Через два - три года франки исчезнут. На их место придет Евро. Неловкость, почти боль при мысли об их исчезновении. С рождения и до настоящего времени моя жизнь была во франках: ириски - пять старых франков, талончик на обед в студенческой столовой - два франка. Шестидесятые годы: мой подпольный аборт - четыреста франков, моя первая зарплата - тысяча восемьсот франков. Менее чем через десять лет, сообщить: "Я зарабатывала восемьсот франков" будет вполне достаточным, чтобы сказать, что ты из другой эпохи, обозвать тебя "ретроградом", как это было для знати девятнадцатого века, которая все еще продолжала считать в экю.
11 ноября.
Там, где я нахожусь в данный момент - полная тишина. Это - мой дом, являющийся точкой в неопределенном пространстве нового микрорайона. Я ставлю эксперимент: мысленно пробежать по территории, которая меня окружает, описать и обозначить, таким образом протяженность реального и воображаемого, принадлежащая мне в этом городе. Я спускаюсь до Уаз: вот дом Жерара Филлипа; я пересекаю его, пролетаю над центром развлечений в Невиле, возвращаюсь в порт - Сержи, делаю рывок в Эссек, к кварталам Тулеза и Марадаса, прохожу мост Эрани и оказываюсь в торговом центре "Арт де вивр". Затем возвращаюсь на автотрассу А15, сворачиваю с дороги на деревенское поле, чтобы добраться до Сэнт - Уэн Омон, где расположены кинотеатр "Утопия" и аббатство Мобюшон. Я пролетаю над Понтуазом во всех направлениях, добираюсь до Овер - сюр Уаз, поднимаюсь к церкви, возле которой, на кладбище находится, увитая плющом, могила Ван Гога.