А до этого заставил два часа ждать в коридоре.
На них смотрели. И пока Филипп говорил, Мегрэ разглядывал сидящих напротив.
- Знаете, дядя, дело много серьезнее, чем мы думали.
Каждое слово обрастало для комиссара многими ассоциациями. Он знал следователя Гастамбида, маленького, педантичного, желчного баска, взвешивавшего каждое слово и по несколько минут готовившего очередную фразу, которую он выпаливал затем с таким видом, как будто спрашивал: "Ну-ка, попробуйте возразить?"
Знаком был Мегрэ и коридор на верхнем этаже, забитый подследственными под конвоем жандармов и скамьями, на которых томятся нетерпеливые свидетели и заплаканные женщины. Коль скоро Филиппа заставили ждать, значит, сделано это нарочно.
- Следователь попросил меня не заниматься никакими делами, не предпринимать никаких шагов до окончания следствия и оставаться в его распоряжении.
В пивной "У Нового моста" был час пик - время аперитива. Все столики были заняты. В воздухе клубился дым от трубок и сигарет. Время от времени кто-нибудь из входящих здоровался издали с Мегрэ.
Филипп не осмеливался поднять глаза на соседей, даже на того, с кем сидел рядом.
- Я в отчаянии, дядя.
- Что еще стряслось?
- Считалось само собой разумеющимся, что "Флория" закроется минимум на несколько дней. Ничего подобного. Сегодня состоялся целый ряд каких-то таинственных телефонных звонков. Похоже, еще третьего дня "Флорию" продали, и Пепито перестал быть ее хозяином. Тот, кто приобрел заведение, пустил в ход не знаю уж какие связи, и нынче вечером кабаре откроется, как обычно.
Мегрэ нахмурился - то ли из-за того, что услышал, то ли потому, что в зал вошел и устроился на другом его конце комиссар Амадье в сопровождении одного из коллег.
- Годе! - неожиданно громко окликнул Мегрэ.
Годе, инспектор отдела светской жизни, играл в карты за четвертым от бывшего комиссара столиком. Не выпуская карт из рук, он нерешительно повернулся.
- Подойди, когда закончишь партию.
И, скомкав свои бумажки, Мегрэ швырнул их на пол.
Залпом допил пиво, утер губы и перевел взгляд на Амадье.
Тот все слышал. Он издали наблюдал за сценой, подливая воду себе в перно. Наконец подошел заинтригованный Годе.
- Хотите поговорить со мной, господин комиссар?
- Привет, старина! - пожал ему руку Мегрэ. - Нужна маленькая справка. Ты по-прежнему в отделе светской жизни? Прекрасно. Скажи, сегодня утром Кажо не был у вас?
- Минутку... Да, по-моему, был часов в одиннадцать.
- Благодарю, старина.
Вот и все. Мегрэ глядел на Амадье. Амадье - на Мегрэ. Теперь не по себе было уже первому, а улыбку прятал второй.
Филипп не рискнул вмешаться. Дело, похоже, чуть-чуть сдвинулось с мертвой точки, но игра, которая началась, была не по плечу молодому инспектору - он даже не знал ее правил.
- Годе! - раздался другой голос.
На этот раз все, кто имел в зале касательство к "конторе", вздрогнули. Инспектор с картами в руках снова встал и направился к комиссару Амадье.
Вслушиваться в их разговор не было необходимости: каждый понимал, что интересует Амадье.
- Что он тебя спросил?
- Видел ли я нынче утром Кажо.