Он умел читать по лицу и достаточно хорошо знал уголовную полицию, чтобы сообразить, что происходит. Был уже полдень, а Филипп все еще не появился в пивной.
- Вы же знаете комиссара Амадье. В последнее время в нашей конторе кое-что не клеится. Мы не очень ладим с прокуратурой. Вот и...
- Что он сказал?
- Ну, разумеется, что вы появились. И попытаетесь...
- Знаю я его словечки. Он сказал: "Начнет мудрить".
И Мегрэ, хотя за большинством столиков говорили о нем, заказал первую кружку и весь ушел в вычерчивание прямоугольников.
Позавтракал он на том же месте, теперь уже озаренном солнцем. Чуть дальше от него ел фотограф из отдела идентификации. За кофе Мегрэ с карандашом в руках бормотал себе под нос:
- Пепито находился вот здесь, между двумя рядами столиков. Где прятался убийца - не знаю: укромных мест во "Флории" хватает. Выстрелил он, не подозревая о присутствии этого идиота Филиппа, потом направился в кабинет, где собирался что-то взять. Едва успев положить пистолет на стол, услышал шум и спрятался снова. После чего оба затеяли игру в прятки...
Это ясно. Искать иное объяснение нет нужды. В конце концов убийца добрался до двери и вышел на улицу, а Филипп замешкался.
До сих пор ничего из ряда вон выходящего. Любой болван вел бы себя точно так же. А вот дальше возникает кое-что посложнее - попытка подстроить все так, чтобы кто-нибудь опознал Филиппа и дал показания против него.
Замысел осуществился за несколько секунд. Глухой ночью на пустынной улице убийца сумел найти нужного человека. Последний толкнул выходящего инспектора и бросился к постовому на площади Бланш.
- Послушайте, господин полицейский, я только что видел типа, выходившего из "Флории" с таким видом, словно он что-то натворил. Он так спешил, что даже не дал себе труда закрыть за собой дверь.
Мегрэ не смотрел на бывших коллег, осушавших в зале кружки с пивом, но догадывался, что старики шепчут молодым:
- Слыхал о комиссаре Мегрэ? Это он.
А тем временем Амадье, который его явно не любит, уже объявил в коридорах уголовной полиции:
- Он опять попробует мудрить. Посмотрим, что у него получится.
Филипп не появился и в четыре. Вышли газеты с подробностями дела, включая показания инспектора. Еще одно очко в пользу Амадье.
На набережной Орфевр царит оживление, звонят телефоны, просматриваются досье, допрашиваются свидетели и осведомители.
Ноздри у Мегрэ подрагивали, но, прилипнув к банкетке, бывший комиссар терпеливо набрасывал карандашом какие-то чертежи.
Он должен во что бы то ни стало отыскать убийцу Пепито. А он как на зло не в своей тарелке, колеблется, сомневается в успехе. Мегрэ наблюдал за молодыми инспекторами, пытаясь угадать, что они думают о нем.
Филипп появился только без четверти шесть и, войдя в зал, на минуту остановился, словно ослепнув от света.
Потом сел рядом с Мегрэ, изобразил улыбку и выдохнул:
- Долго же это тянулось!
Парень был предельно вымотан, он провел рукой по лицу, чтобы собраться с мыслями.
- Я из прокуратуры. Судебный следователь допрашивал меня полтора часа. А до этого заставил два часа ждать в коридоре.
На них смотрели. И пока Филипп говорил, Мегрэ разглядывал сидящих напротив.
- Знаете, дядя, дело много серьезнее, чем мы думали.