Казалось даже, все сидят без дела. Только в глубине двора, накрыв головы мешками для защиты от дождя, люди катали бочки.
- Пока я буду занят, зайди-ка к бухгалтеру и поболтай с ним, - сказал Мегрэ Лапуэнту, а сам поднялся по лестнице, постучал и, открыв дверь, увидел Анну-Мари. Она встретила его с той же открытой, чуть ироничной улыбкой.
- Вы не были на похоронах? - спросил Мегрэ.
- Нет. Служащих просили не ходить.
- Кто просил?
- Господин Лусек. Он оповестил нас об этом служебной запиской.
- Кстати, мадемуазель, вчера мне вдруг вспомнилось: я кое-что упустил в разговоре с вами. Упомянув о бухгалтере, вы заметили, что он работает здесь совсем недавно, не так ли?
- Совершенно верно. Он поступил в контору первого июля. Удивительно, что вы заговорили об этом именно сегодня.
- А почему?
- Да потому, что и я как раз подумала об этом вчера, когда была в кино. Я тут же решила поговорить с вами, как только вы появитесь.
Прежний бухгалтер, Жильбер Пигу, покинул нашу контору в июне, если не ошибаюсь, в конце июня. Поэтому я не сочла нужным о нем упоминать.
Мегрэ сидел на вертящемся стуле Оскара Шабю; девушка, закинув ногу на ногу, - напротив него. Мини-юбка лишь до половины прикрывала ее длинные бедра.
- Он ушел по собственному желанию?
- Нет.
- Что он за человек?
- Ничего примечательного, совершенно незаметный. Кстати, вы видели нашу бухгалтерию? Она на первом этаже с окнами во двор. Бухгалтерия - это громко сказано. Настоящая бухгалтерия находится на авеню Опера. А здесь через руки бухгалтера проходят лишь пустяковые бумажки.
- Пигу женат?
- Да. Точно женат. Об этом я узнала, когда однажды он позвонил по телефону и предупредил, что не сможет выйти на работу. Его жену должны были срочно оперировать: кажется, острый аппендицит. Человек он был неразговорчивый, словно боялся людей и хотел казаться как можно незаметнее.
- А работник хороший?
- Эта должность никакой инициативы не требует. Все идет заведенным порядком.
- Он пытался ухаживать за вами или за кем-нибудь из машинисток?
- Что вы! Для этого он слишком робок! Поступил он сюда более пятнадцати лет назад, когда дело только начинало разворачиваться. Мне очень жаль беднягу.
- Почему?
- Я вспомнила его последнюю встречу с патроном. Все бы отдала, только бы не присутствовать больше при подобной сцене. Ничего постыднее за всю жизнь не наблюдала. Как сейчас вижу патрона. Приехал однажды в десять часов утра с авеню Опера и говорит мне, потирая руки:
"Позвоните-ка Пигу и велите ему ко мне подняться!"
Он как будто заранее радовался тому, что предстоит, и это меня тревожило.
"Садитесь, господин Пигу. Чуть левее, к свету. Терпеть не могу разговаривать с людьми, когда их плохо видно. Ну, как дела?"
"Благодарю вас, хорошо..." - "Жена ваша здорова?" - "Да" - - "Она по-прежнему служит на улице Сент-Онорэ в бельевом магазине, если не ошибаюсь?"
Анна-Мари прервала свой рассказ и пояснила:
- У него была удивительная память на людей и на мельчайшие подробности. Он никогда не видел госпожу Пигу, но запомнил, что она служит продавщицей в бельевом магазине на улице Сент-Онорэ.