- Пользоваться собой. - закончил Малфой, принимая вызов. - Скажите, директор, а за этим старшекурсником ранее замечали подобные недолжные интересы? Насколько мне известно, такие склонности не возникают внезапно, или вы думаете, что он воспылал порочной страстью и сменил ориентацию, увидев неземную красоту Северуса?
Теперь маски были отброшены, не сдерживаясь и не выбирая слова говорить стало легче.
- Неужели вы думаете, сэр, что мне, при моей внешности и, да, деньгах, пришлось бы кого-нибудь принуждать? Или я настолько отчаялся, что польстился на этого невзрачного ребенка? Простите мне эти слова, но, стоит мне захотеть, и многие студенты, да и преподаватели, с радостью откликнутся на мое предложение. - Люциус не смотрел на директора, говоря о преподавателях, чтобы сказанное не прозвучало личным вызовом: он не собирался провоцировать директора, но возмущение прорывалось даже в обдуманных словах: - И даже, если бы меня внезапно потянуло на первокурсников, я смог бы выбрать что-то более эстетичное, чем вечно неумытый мистер Снейп.
- Мистер Малфой! - однако, праведное негодование возмущенного юнца было как нельзя к месту, и Люциус и не подумал останавливаться.
- Не стоит забывать так же, что у меня есть невеста, сэр, и я бы не хотел, чтобы подобные слухи достигли ее ушей! Или вы считаете, что это правда? - Люциус возмущенно посмотрел на директора. - Тогда вызовите авроров, и отправьте меня в Азкабан!
Малфой подумал, не вскочить ли, но ограничился тем, что выпрямился и сжал подлокотники кресла.
- У вас есть свидетели? Кто-то видел, как я насилую студентов? Ребенок кому-то жаловался?
Его «истерика» себя оправдала: Дамблдор успокаивающе вытянул руки и произнес:
- Не стоит так волноваться, мистер Малфой! Вас пока ни в чем не обвиняют… Правда, мисс Стоунтон недавно жаловалась мне, что вы пытались принудить ее пойти с вами на свидание…
Малфой рассмеялся от облегчения: теперь все было ясно, и можно не ломать голову, разыскивая виновника случившегося… Элоиза, милая, как же ты злопамятна. Однако, следовало объяснить причины внезапного веселья директору.
- И именно мисс Стоунтон рассказала вам, что я принуждаю к тому же несчастного первокурсника? Директор, мне, право, неловко, отец учил меня не рассказывать подобные вещи посторонним, но раз уж все так серьезно… Видите ли, с мисс Стоунтон все было наоборот.
- Поясните?
- В сентябре мисс Стоунтон стала оказывать мне недвусмысленные знаки внимания. Я, конечно, был польщен, но уже тогда я твердо решил просить руки мисс Блэк, о чем и сказал мисс Стоунтон. Боюсь, ее сильно огорчил тот факт, что ее огненную красоту посмела затмить «бесцветная тихоня».
- То есть, вы считаете, что она вам мстит? - как-то очень серьезно спросил Дамблдор.
- Не могу утверждать этого, но версия, в которой фигурировали наши с мистером Снейпом неестественные отношения, была высказана ею на следующий же день в присутствии всего курса.
Дамблдор помолчал, обдумывая информацию, и Люциус позволил себе перевести дух. Но расслабляться не следовало.
- Вы сказали «Северус».
- Что?
- Вы сказали: «неземную красоту Северуса». - устало повторил Дамблдор.
- Я потрудился узнать имя человека, снабжающего мою семью зельями. Отец хочет поближе познакомиться с ним в будущем. Вы же не заподозрите всю нашу семью в «непозволительном»?.. Я могу идти, директор?
Дамблдор кивнул, и Люциус поднялся и пошел к двери, но был остановлен тихим :
- Мистер Малфой…
- Да? - обернулся Люциус обреченно.
- Посмотрите мне в глаза и скажите, что это не вы избили Северуса за то, что он отказался вам подчиниться. - приказал Дамблдор, вставая.
- Вы оскорбляете меня, директор. - ответил Малфой, поднимая глаза и снимая все барьеры.
Виски сдавило так, что он вынужден был опереться о шкаф, другой рукой схватившись за голову:
- Осторожней!
Перед глазами менялись воспоминания, Дамблдор уже не скрываясь, искал все, что относилось к Снейпу. Изгородь… Зелья… «Мой лорд»…
Наконец, все закончилось. Голова болела, руки пришлось сжать, чтобы не дрожали так явно.
- Простите меня, мистер Малфой, но я должен был разобраться… Так же приношу вам свои извинения за необоснованные подозрения, оскорбительные для вас…
Дамблдор выжидательно посмотрел на Люциуса, но тот продолжал молчать, тяжело глядя на него.
- И за использование легиллименции без предупреждения и согласия.
Малфой кивнул, выпрямляясь:
- В следующий раз я заявлю в суд. - проинформировал он.
- Конечно, мистер Малфой.
- Я полагаю, все обвинения сняты?
- Безусловно… И, мистер Малфой, если вы решите навестить вашего «придворного зельевара», сделайте это завтра, сегодня он не очнется.
- Благодарю, господин директор. Прощайте.
- Прощайте, Люциус.
Малфой едва сдержался и тихо закрыл дверь.
- Ненавижу! - вырвалось у него.
Проклятый старик не только лазил в его мозгах, он еще не стеснялся демонстрировать, что именно там видел! Ненавижу! Обычно Малфой не тратил душевных сил на подобные чувства: любить и ненавидеть можно спокойно. Презрение к врагам, нежность к друзьям и любимым - достаточно для аристократа. Страсти и слезы напоказ - удел плебеев. Но сейчас, как и тогда, когда он нес на руках избитого ребенка, Люциус чувствовал, что не может справиться с собой, и с трудом сдерживался, чтобы не кричать. Прислонившись лбом к холодной стене, Люциус закрыл глаза и глубоко вздохнул. Он не мог позволить себе истерику. Не сейчас. У него есть еще одно дело, и он будет спокоен и холоден. Он Малфой. Он лорд. Он сможет.
«Мой лорд»… никто еще не называл его так. Выздоравливай, змееныш, а твой лорд позаботится о тебе.
4 глава
В гостиной были ученики всех курсов. Они старательно делали вид, что общаются, читают и занимаются своими делами, но, стоило Малфою войти, как все разговоры стихли, и, хотя никто не обернулся, все явно прислушивались, ожидая, кто первым начнет задавать вопросы. Малфой взмолился Мерлину, и он помог: первой не выдержала Стоунтон:
- Что, Малфой, сдал несчастную жертву в лазарет?
- Да. - коротко ответил Люциус, обводя глазами сидящих у камина старшеклассников и коротко вздохнул, заметив Нарциссу.
При невесте говорить то, что он намеревался, не хотелось. Конечно, Нарцисса могла уйти, поняв, о чем идет речь, но для всех это будет равносильно отказу от него. Что ж, вариантов было не много. Посмотрим. Поймав спокойный взгляд голубых глаз, Люциус улыбнулся.
- И что? Сопляк выживет? Что вообще произошло? Он так расстроил тебя, что ты не сдержался?
Люциус опустился в свободное кресло, стоящее напротив всех остальных, отметив, что, очевидно именно для него оно и приготовлено, и ответил:
- Выживет. Подрался с гриффиндорцами. Тремя.
Среди первокурсников послышался шепот, похоже, число противников их впечатлило.
- А ты, как светлый рыцарь, явился, и спас своего фаворита от злобных врагов?
- Что тебя так удивляет, Стоунтон? - пожал плечами Малфой. - Я староста, в мои обязанности входит прекращать драки и оказывать помощь ученикам в случае нужды.
- Конечно, Малфой! - голос Элоизы стал вкрадчивым. - Но я не слышала, чтобы в обязанности старосты входили настолько тесные отношения с первокурсниками. Захотелось острых ощущений, Люциус? Прелестная невеста держит тебя на голодном пайке?
Малфой понял, что сейчас нагрубит даме, и не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести, но не успел: спокойный голос поинтересовался:
- Почему ты не спросишь меня, Элоиза? Раз уж тебе так интересно…
- Потому, что тебе так хочется стать леди Малфой, что ты закрываешь глаза на то, что понятно каждому.
- И что же понятно каждому? Просвети меня, будь добра.
- Твой будущий муженек не интересуется девушками, дорогая.
Гостиная ахнула. Все глаза устремились к спорящим, то разглядывая их, то возвращаясь к Люциусу. Он тоже смотрел на девушек: рыжеволосая фурия явно бесилась от того, что ее соперница оставалась спокойной и невозмутимой. Нарцисса даже не повысила голоса, только чуть наклонилась вперед, словно предлагая всем полюбоваться своей красотой в свете камина. И Люциус любовался, не зная, как прервать спор и вмешаться самому. Он открыл было рот, но предостерегающий взгляд Нарциссы остановил его.
- Ты сделала такой вывод потому, что он не поспешил раскрыть тебе объятия, когда ты предложила ему себя? Может быть, ты просто не в его вкусе?
- А может быть, он просто ни на что не способен с девушками? Иначе, почему бы ему отказываться от выгодного предложения?
Спор зашел слишком далеко. Люциусу хотелось оказаться подальше отсюда, и не слушать, как его обсуждают. Он был уверен, что Нарцисса не знает об истории со Стоунтон, и для него оказалось новостью, что ей это известно. И вообще, это становилось уже смешно, а быть смешным он не любил. «И ведь никто не догадался выгнать отсюда детей!» - мелькнула мысль. Но, так или иначе, Нарциссе удалось добиться того, чего он хотел: о Северусе, похоже, все забыли.