Мелочь вроде бы, а
приятно.
Так что - перебедуем. Благо все говорят, что на Путина в этом
плане полагаться можно. И прапорщик Юрков в тон этому всеобщему
настрою даже изготовил самодельную вывеску для местного
избирательного участка, так и выведя крупными буквами:
"ИЗБИРАТЕЛЬНЫЙ УЧАСТОК ПО ВЫБОРАМ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
В.В. ПУТИНА". Отцы-командиры, конечно, ласково посоветовали не
выпендриваться и не давать тем самым повода демократуре для лишних
визгов, но все равно сие говорит о тенденции... Точно, перебедуем.
Возвращались на танке, предложенном гостеприимным хозяином в
качестве такси, - к чему бить ноги, шагая лишних триста метров,
если можно, пусть и чуточку кружным путем, доехать на ползучей
оказии? Как обычно на войне и случается, все были не пьяны и не
трезвы - так, состояние чуточку измененного сознания...
Каковое ничуть не помешало им еще издали заметить у курилки
новоприбывших - Токарева с Самедом, оперативником из Махачкалы, да
вдобавок с ними сидела очень даже симпатичная девушка в явно уже
ношеном камуфляже, со светлой косой калачиком. Не журналистка,
конечно, - кто бы сюда журналистов пустил?
Они ссыпались с брони, танк-такси развернулся, отчаянно чадя
и рыча, и укатил восвояси.
- Ну, как оно? Что это вы ржете?
- А вот Самед рассказывает, как вчера славный доктор Зуев
ходил в Грозном на прочесывание.
- Ну-ну, что он опять?
- Геройствовал Зуич, - сообщил Самвел. - Выскочил, малость
поддавши будучи, когда все уже грузились. Начал орать, что
поскольку он не какой-то там доктор, а фээсбэшный, пора и ему
сходить на операцию. Ну, прихватили, чтобы не вдаваться в
дискуссии. И была такая картина: чешет себе повдоль улицы славный
доктор Зуев с одним-единственным рожком в "калаше", в совершенно
пустом "лифчике". Хоть бы одни патрон там завалялся, "лифчик"
ветром, как флаг, развевает... Богатырь, одним словом.
- Ну и?
- А, обошлось. Тишина стояла полнейшая. Никаких ваххабитов,
одни мирные гражданы... Пьяную чеченку видели. Ну, не так чтобы
пьяную, однако определенно поддавшую.
- Это интересно. Потрескивает менталитет в свете бурных
изменений...
- Ага. Да уж. Феде Слепцову вон плохо. Мается мужик.
Затыкали.
- А что?
- Да ему выпало плотно опекать подследственную. Она вам не
кто-нибудь, а целый капитан шариатской безопасности. Лет тридцать,
смазливая, зараза, спасу нет. Ну, что такое плотная опека, сами
понимаете: за ней и в бане надо приглядывать, чтобы, боже упаси,
мылом не зарезалась. Вот Федя и приглядывает, маясь. Она сначала
по-женски и по-мусульмански стеснялась, а потом приборзела,
издевается над бедным Федей, как в голову взбредет, то спинку
просит потереть, то позы принимает. Тяжело Феде, стал Федя мишенью
для пошлых армейских шуток...
- Да уж, я думаю... - с чувством хохотнул кто-то.
- А вы сюда какими судьбами?
- А мы, похоже, с вами, - сказал Токарев с типично восточным
фатализмом. - Куда вы, туда и мы.
- Хорошо сказано. Мы сами-то не знаем пока, куда...
- Насчет завтра могу сказать совершенно точно - в Грозный.
Касаемо подробностей, узнаете в вагоне, там Человек-Гора, час
назад подъехал.