Земля обетованная
Войну Мойша закончил в Клайпеде, которую штурмом взяла 16-я дивизия. Затем старшего лейтенанта перевели на новое место службы – в Кёнигсберг. Но в родном городе Кацман пробыл недолго. В 1947 году его вызвали в особый отдел армии.
– Вы имеете право отказаться от нашего предложения, – предупредил полковник-особист, – но советская страна рассчитывает на вас. Мы формируем группу евреев-фронтовиков для отправки в Палестину. Ваш боевой опыт там очень пригодится.
В ноябре 1947 года ООН приняла резолюцию о создании на территории Палестины (в то время английской колонии) двух независимых государств: еврейского и арабского. Британия была категорически против, но СССР и США продавили вопрос.
– Давайте согласимся с образованием Израиля, – сказал по этому поводу Сталин. – Это будет как шило в заднице для арабских государств и заставит их повернуться спиной к Британии. В конечном счёте британское влияние будет полностью подорвано в Египте, Сирии, Турции и Ираке.
И ткнув раскуренной трубкой в карту, вождь народов добавил: «Теперь здесь мира не будет».
Пока в ООН шли диспуты и кулуарные переговоры о судьбе арабского и еврейского государств на территории Палестины, СССР принялся ударными сталинскими темпами строить новое еврейское государство. Начали с главного – с армии, разведки, контрразведки и полиции. Причём не на бумаге, а на деле.
В Палестину были срочно направлены советские военные специалисты – офицеры-евреи, прошедшие школу Великой Отечественной войны.
Для обучения израильских коммандос отправили лучших специалистов 101-й разведшколы и управления «С» генерала Судоплатова: полковников Отрощенко, Короткова, Вертипороха и десятки других. Помимо них, в Израиль в срочном порядке командировали двух генералов от пехоты и авиации, вице-адмирала ВМФ, пять полковников и восемь подполковников и, само собой, сотни младших офицеров для непосредственной работы на местах. Среди них оказался и Мойша Кацман.
Портрет Голды Меир на аверсе израильской банкноты достоинством 10 новых шекелей, 1985 год
Кошерные чекисты
Когда Мойша оказался в Хайфе, английские войска ещё не покинули территорию будущего Израиля. Обстановка была тревожной. Армии пяти арабских стран (Египта, Сирии, Ирака, Иордании и Ливана, а также «прикомандированные» подразделения от Саудовской Аравии, Алжира и ряда других государств) готовились к вторжению в Палестину. Духовный вождь мусульман Палестины Амин аль-Хусейни, который всю Вторую мировую войну был ярым сторонником Гитлера, обратился к своим последователям с наставлением: «Я объявляю священную войну! Убивайте евреев! Убивайте их всех!»
Но пережившие Холокост евреи не собирались идти покорно на убой. «Эйн брера» (нет выбора) – так объясняли израильтяне свою готовность сражаться до конца и стоять насмерть.
Еврейские территории напоминали военный округ, поднятый по тревоге и срочно приступивший к боевому развёртыванию. Пахать было некому, все готовились к войне. По приказу советских офицеров среди поселенцев выявлялись люди требуемых военных специальностей, доставлялись на базы, где они на скорую руку проходили проверку по линии советской контрразведки, а потом срочно вывозились в порты, где втайне от англичан шла разгрузка судов. Советский Союз направил через Югославию большое количество трофейного немецкого оружия.
Транспортировку военных грузов наладил Юрий Антонович Колесник (Ивойна Тойвович Гольштейн) – друг и соратник знаменитого советского диверсанта Павла Судоплатова. В танки, только что поставленные с борта на пирс в Хайфе, садился полный экипаж и гнал боевую технику на позиции.
Помимо советских военных, страну наводнили разведчики-чекисты. Некоторые из них попадали в пикантные ситуации – случись они в другом месте, тяжёлых последствий было бы не миновать. Так, один советский агент внедрился в ортодоксальную еврейскую общину, а сам не знал даже основ иудаизма. Когда это обнаружилось, он был вынужден признаться, что является кадровым чекистом. Тогда совет общины постановил: дать товарищу надлежащее религиозное образование. Причём авторитет советского агента в общине резко вырос: СССР – братская страна, рассудили поселенцы, какие могут быть от неё секреты?
Район Центральный Кармель в Хайфе, 1950-е годы
Главный автовокзал Хайфы, 1950-е годы
Одиннадцатый сталинский удар
В ночь на пятницу 14 мая 1948 года, под салют семнадцати пушек, британский верховный комиссар Палестины отплыл из Хайфы. Срок действия мандата закончился. В четыре часа дня в здании музея на бульваре Ротшильда в Тель-Авиве было провозглашено Государство Израиль.
Советский Союз первым признал еврейское государство де-юре. По случаю приезда советских дипломатов около двух тысяч человек собрались в здании одного из самых больших кинотеатров Тель-Авива «Эстер», на улице стояло ещё около пяти тысяч человек, которые слушали трансляцию всех выступлений. Над столом президиума повесили большой портрет Сталина и лозунг «Да здравствует дружба между Государством Израиль и СССР!». Хор рабочей молодёжи исполнил еврейский гимн, затем гимн Советского Союза. «Интернационал» пел уже весь зал. Затем перешли к «Маршу артиллеристов», «Песне о Будённом» и закончили «Вставай, страна огромная!».
Последняя песня была очень к месту – уже в ночь на 15 мая армии пяти арабских государств вторглись в Палестину. Началась первая арабо-израильская война.
Один из первых кинотеатров Тель-Авива «Эстер», 40–50-е годы XX века
Бульвар Независимости (Кингс Вэй) в центре Хайфы, 40-е годы XX века
20 мая трофейные немецкие «Мессершмитты» израильских ВВС захватили господство в воздухе. А через несколько дней численно превосходящая арабская армия бежала под ударами еврейских солдат. Но Мойша Кацман этого уже не увидел. Он погиб в жестоком бою на подступах к Иерусалиму.
Четверть века спустя премьер-министр Израиля Голда Меир написала:
«Как бы радикально ни изменилось советское отношение к нам за последующие двадцать пять лет, я не могу забыть картину, которая представлялась мне тогда. Кто знает, устояли бы мы, если бы не оружие и боеприпасы из Советского Союза».
Помощь прошедших огонь и воду советских офицеров тоже сыграла не последнюю роль. Не случайно победу в той войне израильтяне в шутку называли одиннадцатым сталинским ударом…
Смертники из Кёнигсберга Командира немецкой подводной лодки расстреляли свои
Прощание с «Шахерезадой»
В конце января 1943 года командир подводной лодки U-68 капитан 3-го ранга Карл Мертен прощался с друзьями из 2-й флотилии, базировавшейся в городке Лорьян (Франция). Мертен получил новую должность – заместителя командира 26-й учебной флотилии подводных лодок в Пиллау (ныне Балтийск). Для торжественного ужина офицер избрал любимый ресторан немецких подводников – «Шахерезада». Заведением владели русские эмигранты, находилось оно в Париже, но командиры субмарин из Лорьяна были там завсегдатаями. Несколько часов бешеной гонки на автомобиле само по себе развлечение, не говоря уже о восточных танцах полуголых красоток в «Шахерезаде».
Эмблема 2-й флотилии
Вместе с Мертеном в Париж отправился его друг – командир 10-й флотилии подлодок из Лорьяна капитан 3-го ранга Гюнтер Кунке. Как и Мертен, Кунке был родом из восточнопрусского города Эльбинга (ныне Эльблонг, Польша). Друзья сели в автомобиль, прихватив с собой трёх молодых офицеров из 2-й и 10-й флотилий. «Старики» традиционно опекали новичков.
– Жизнь подводника коротка, но весела, – наставлял молодёжь Гюнтер. – Между походами всегда можно найти время для девушек, шампанского и ночных гулянок!
Капитан-лейтенант Ганс Мёглих, капитан-лейтенант Герберт Улиг и старший лейтенант Оскар Куш заулыбались. Они только что были назначены командирами подводных лодок и готовились к первому боевому походу в новом качестве. На старших товарищей они смотрели снизу вверх. Особенно на Мертена. Ещё бы! Командир U-68 потопил 29 судов общим водоизмещением 170 тысяч тонн, награждён Рыцарским крестом Железного креста с дубовыми листьями и боевым знаком подводника, украшенным бриллиантами.
К вечеру друзья уже были в Париже. Когда они вошли в «Шахерезаду», кто-то из присутствовавших крикнул: «Внимание, подводники!» Военные моряки и сухопутные офицеры встали и гаркнули «Ура!». Такова была традиция.