... Памятник леснику Квентину Басову царским указом воздвигнут на его родной планете Сибирь. Жаль, что его личность автоматически была уничтожена в тот момент, когда Рюрик погиб. Но такова была программа, и ничего тут поделать уже нельзя. Я даже не могу обвинить дядюшку в злом умысле: медлить он не мог, а вариантов программа не имела.
На месте выжженного участка промышленной зоны на Петушках сейчас отстраивается развлекательный комплекс имени Семецкого. Точнее, по настоянию дядюшки имени Семецкого и Синицына. Хотя, убейте, не понимаю, чем таким особенным отличился последний. Если помните, он пропал в самом начале моего повествования, едва появившись. Ну да ладно, не жалко. В конце концов он - один из моих спасителей... Пусть будут, как Минин и Пожарский.
... После долгих споров дядюшка уступил моим настояниям, и рюриковские промышленные технологии, хоть, к сожалению, и не в одночасье, как мне хотелось, а мало-помалу, исключаются из человеческого производства.
... Я много думал обо всем, что со мною произошло. И загадкой для меня оставалось, кто был тот человек в маске, который снял дядюшку на Зеленой Лужайке и со Сволочью отправил эту запись мне. Я спросил об этом дядюшку, и он ответил: "Не хотел об этом вам говорить... Диск с записью момента, когда благодетель снимает шлем, мы нашли у Рюрика. Это был он".
Блин! Так я и знал! Все, как в плохом детективе. Это лишний раз подтверждает весь идиотизм моей истории...
И все-таки зачем он это сделал? Бессмертный бесился от скуки? Затеял занимательную игру с нами... Что ж, тем хуже для него.
И вообще зачем он совершал те или иные действия? Зачем, например, задумал уничтожить человечество? Чем оно ему мешало? Чужая душа - потемки... Да и была ли у него душа?..
Если когда-нибудь, основательно отдохнув, я вернусь к активности, то попытаюсь найти ответы на эти вопросы.
... Жизнь продолжается. Сегодня я - единственный в мире человек, чей жизненный опыт имеет разброс в половину тысячелетия. И он подсказывает мне, что конец света еще очень и очень неблизок.
Очень короткое, но очень нужное послесловие
Только тех, кто лампы трут, Аладдинами зовут.
Маркес, Борхес, Кортасар Отвечают за базар...
Народная мудрость
Ну а теперь раскрою карты и расскажу об обстоятельстве, о котором намекал в предисловии. Дело в том, что я никогда не стал бы все это писать, если бы не одно соображение. А именно. Как-то за рюмашкой водки дядюшка проговорился, что из-за нападения джипси он в свое время не успел уничтожить машину времени. И она до сих пор находится в его корабле. Узнав об этом, я решил правдами или неправдами уговорить его переправить эту рукопись в двадцатый век, а уж потом машину уничтожить - от греха подальше. Я хочу, чтобы написанное мной прочитали хотя бы мои бедные родители...
Когда я лишь заикнулся об этом, дядюшка взвился так, словно в генах у него имеется не заячья, а тигриная составляющая. "Ваше Величество, это невозможно! кричал он. - Мы погубим Вселенную! Такой риск ничем не оправдан! И не пытайтесь уговорить меня!.." И все прочее в этом духе. Но я увещевал его, говоря:
- Дядюшка, припомните-ка, когда ВАМ это было нужно, вы рискнули Вселенной...
- Но мы ЗАБРАЛИ вас из прошлого, практически никакого риска не было! А вы хотите, чтобы мы поступили наоборот - нечто в прошлое ПОДСУНУЛИ...
- А вот и врете, дядюшка! Меня-то вы забрали, но на мое место подложили кое-что другое. Некое тело...
- И на что это вы намекаете? - поджал дядюшка уродливые губы.
- А на то, что эту рукопись можно подложить взамен какой-то другой, равной по объему, рукописи. В издательство. В отдел фантастики. Под именем того автора, чью рукопись мы изымем. И я не претендую на обязательный результат. Я не буду проверять, напечатали ее или нет, и в случае неудачи настаивать на повторении эксперимента.
Дядюшка задумался. Потом нехотя согласился:
- Очень, очень мне все это не нравится... Но, учитывая ваши заслуги... Действительно, жанровое определение "фантастический роман" снимает с нас всякую ответственность и развязывает нам руки. Если книгу прочтет кто-то из ваших близких, он поймет, что все в ней - правда, а если кто угодно другой, он, скорее всего, сочтет ее вымыслом...
- О чем я вам и толкую! Непременно сочтет! - увещевал я. - Вы даже представить себе не можете, дядюшка, как абсурдно должно выглядеть для жителя двадцатого столетия наше сегодняшнее будущее. Оно похоже на все что угодно, только не на реальность.
- Вы знаете хотя бы, где в древней Москве находились издательства фантастики? Сможете показать на карте?
- Не знаю, возможно, и были небольшие специализированные издательства... Лучше я укажу вам самые крупные - ACT, "ЭКСМО", еще парочку, где обязательно есть и отделы фантастики. Крупные издательства я знаю, ведь, поступая на филфак, я мечтал стать писателем... Но только вы, дядюшка, помогли воплотить мою мечту в реальность, - подкинул я ему леща.
Он сделал вид, что не расслышал мои слова, но я не мог не заметить, что от смущения он слегка порозовел. И спросил с нарочитой настойчивостью:
- Если мы подменим чью-то рукопись, не станет ли это абсолютной гарантией того, что ваша напечатана не будет? Например, издатель потребует от автора что-то поправить, а тот устроит скандал на предмет того, что это - не его книга?
- Ну, во-первых, дядюшка, разве это не самый желательный для вас вариант? Во-вторых, я знаю писателей того времени: если гонорар заплачен, они и артачиться особенно не будут - тот это текст или не тот... Наконец, главное: нужно постараться подменить такую рукопись, автор которой живет в провинции. Вероятность провала тогда будет минимальной. И желательно, чтобы он не был знаменитостью.
- Ну знаете, у меня вряд ли появится возможность вникать в такие тонкости. Не так все просто, не так все просто, - пробормотал дядюшка. - Ладно... Я подумаю... Постараюсь что-нибудь сделать...
* * *
Если вы живете в двадцатом столетии и читаете эти строки, значит, он все-таки выполнил свое обещание. Я, кстати, в интересах дела дал дядюшке право изменить название рукописи на заглавие той, взамен которой он ее подсунет. Мое название: "Звездный табор, серебряный клинок", а эпиграфом я поставил строчки из той самой Ромкиной считалочки:
... Тот, кто знает правду,
Тот волк, а не щенок...
Таким образом, эпиграф и заголовок составляют что-то вроде четверостишия... А каково название у книги, которую вы прочитали? Каков эпиграф? Все совсем другое, не правда ли? И совершенно не соответствует содержанию. Теперь поняли, почему? И автором значится, конечно же, не Роман Безуглов-Романов, то бишь я, а кто-то совсем другой, какой-нибудь третьесортный писатель-фантаст? Это само собой разумеется...
Ну что ж, дорогой мой современник и одновременно далекий предок. Привет тебе. И прощай.
Если же ты - житель нынешнего двадцать пятого века, то я искренне надеюсь, что ты, так же как я, оцениваешь мое возникновение в твоем мире как явление положительное. Тебе я говорю: "До свидания".