Да, похоже, опасения Филиппа были не напрасными. Однако я сделал вид, что не допускаю и мысли о предательстве.
- Допустим, что вы правы, - сказал я. - Но во-первых, куда же я денусь, а во-вторых, как это приблизит нас к победе?
Посмотрим, чего он нагромоздит.
- Я бы на вашем месте сейчас и не заикался о победе. Шкуру свою сохранить бы - и то радость... Но на самом деле мы победим. Для меня было настоящим открытием, что Рюрик не поддерживается никем извне, что он - не ставленник лирянской цивилизации, а ее отщепенец. Знал бы я об этом раньше... То есть речь идет не о системе, а об одном-единственном злодее. Значит, его надо устранить. И лучше всего, если это сделаете вы - истинный царь всея Руси...
- Дядюшка, у вас, по-моему, крыша напрочь съехала! - начал уже не на шутку сердиться я, не находя в его словах ничего рационального. - То я должен исчезнуть, то я должен убить Рюрика... Я - человек из прошлого, а он - хищник из будущего! Как я могу победить Рюрика, если я не могу даже спрятаться от него?!
- Стоп, стоп, стоп! И спрятаться, и победить вам поможет вот эта машина, дядюшка лихорадочно пошлепал ладонью по прозрачному куполу. - Плюс то, что мы теперь знаем по поводу серебра. Мы вас так зазомбируем, что мать родная не узнает!
- То есть?! - всполошился я.
- То есть вы станете другим человеком, другой личностью. Ни один сканер-детектор вас не идентифицирует. Вы сможете разгуливать по Москве, никого не опасаясь. Никто не сможет разгадать, кто вы на самом деле, даже вы сами, пока вы не выполните свою миссию.
- Я буду иметь ложную память?
- Нет, не "ложную", вы будете иметь настоящую память, но принадлежащую другому человеку.
- И я не буду помнить, кто я, я забуду свою жену, своего сына?..
Дядюшка неохотно кивнул:
- Да, это так.
- И если все-таки случится так, что они разыщут меня раньше, чем я вновь стану собой, я без сожаления оттолкну их?
- Но, Ваше Величество, - принялся убеждать меня дядюшка, - это не предательство. Ведь все это делается во имя...
Я остановил его:
- Не нужно меня уговаривать. Это - самое настоящее предательство. И я согласен совершить его.
Дядюшка недоуменно вытаращился на меня, а в моей голове в этот миг крутилась пророческая фраза, когда-то сказанная Аджуяр: "... странная у тебя судьба: коли предашь кого, тем его и спасешь. А коли не предашь, упрешься наоборот, погубишь..." Тогда я сделал вид, что не верю ей, но на самом деле поверил... Где-то в моем подсознании эти слова присутствовали всегда. Словно бомба замедленного действия. Вот и подоспело время...
- А как быть с внешностью? - спросил я дядюшку таким тоном, чтобы всякие сомнения в моем решении пропали.
- Это наименьшая из проблем, - отозвался он. - Внешность ничего не доказывает. Поменяете одежду, прическу... Если вас и будут разыскивать, то не по внешности. А генное сканирование укажет совсем другого человека... Вы должны понять главное: на какое-то время вы просто исчезнете, а ваше тело займет другой человек.
- И кто же это будет?
- Нам еще предстоит решить это... - пряча глаза, отозвался дядюшка. - Я вошел в сеть информационного банка проекта, хранящего несколько сотен мнемофайлов, или, проще сказать, личностей. Получить такой файл можно только в том случае, когда человек, подключенный к системе, умирает...
- Банк душ? - внутренне содрогнувшись, спросил я.
- Да. Что-то вроде, - согласился дядюшка.
- И чьи же это души?
- Они добровольцы... Или почти добровольцы. Нет, в общем, не совсем... замялся дядюшка. - В основном мнемодонорами стали те, кто был приговорен к смертной казни. У них был выбор - просто умереть или "законсервировать" свою личность.
- Что ж, добровольность налицо... А кому и зачем вообще все это было нужно? Это что - форма наказания?
- И наказание тоже. Не без пользы для общества. Ведь разумную личность можно использовать в технологическом процессе.
- Да, - отозвался я, вспомнив и завод с душой Семецкого, и то, что дядюшка - один из главных владельцев акций на эту технологию...
- Но это не только наказание. Это направление исследований в типично рюриковской традиции было перспективным во многих областях. И, судя по тому, что эта установка оказалась на крейсере, он каким-то образом уже и на практике применяет полученные результаты. Скорее всего, в разведке, иначе зачем в программе присутствует функция уничтожения донорской личности по выполнению миссии... Так вот я вошел в сеть и внимательно просмотрел содержимое банка мнемофайлов. Удобным оказалось то, что большинство личностей в банке принадлежит врагам Рюрика. - Подняв взгляд, он твердо продолжил: - И, честно говоря, я уже все решил за вас.
- Я и не сомневался в этом! - усмехнулся я. - Так в кого вы решили меня превратить?
- Вы будете...
"Бэтменом", - мелькнула в моей голове дурашливая мысль. Но дядюшка, само собой, сказал совсем другое:
- ... Вы будете...
Самый короткий, но, как всегда, очень нужный авторский комментарий
То, что вы сейчас прочтете, я написал, основываясь на подаренных мне дневниках человека, в которого меня превратил дядюшка. Скажу честно, многое тут мною дофантазировано, но общий ход событий сохранен досконально.
Глава 4
AMOK
Долгие смутные видения не позволяли ему осознавать себя, чувствовать себя живым, не оставляли для этого места внутри него. Было лишь небытие, наполненное расплывчатыми картинами, плавно перетекающими одна в другую... И вдруг откуда-то из кромешной тьмы вынырнула четкая до осязаемости мысль: "Я существую".
"Я существую. Я живой. Я перенес что-то ужасное, но я живой. И эти блики... Это уже не сновидение, это реальность. Но я разучился пользоваться глазами. Я разучился видеть... И кто это - я?!"
Новое ощущение: прикосновение к его телу. Кто-то слегка потряс его за плечо. Расплывчатые пятна перед его глазами начинают приобретать очертания. Теперь он видит, хотя и неясно, склонившегося над ним человека. ЧЕЛОВЕК. ЧЕЛОВЕКИ. ЛЮДИ. "Существуют люди, и я - человек", - догадался он.
Некто, склонившийся над ним, вновь потряс его за плечо:
- Квентин, вы слышите меня?
"Квентин! Вот как меня зовут!"
Он хотел ответить, но лишь застонал. "Что со мной стряслось? Я попал в какую-то аварию? Да! Я летел в Москву на межпланетном лайнере, и, по-видимому, случилась беда... Нет, - тут же вспомнил он, - до Москвы я добрался, это точно..."
Наконец лицо склонившегося над ним человека приобрело четкость. Раньше Квентин никогда не видел его. Раньше? А что вообще было раньше?
- Квентин, - вновь заговорил человек со странным лицом. Как называется этот дефект? Кажется, "заячья губа"... - Если вы уже пришли в себя, дважды моргните мне.
Квентин выполнил просьбу, и человек оживился:
- Прекрасно! Меня зовут дядюшка Сэм. А вы, насколько я понимаю, пока не можете говорить?
Он хотел сказать "могу", но вновь из его горла вырвался лишь неопределенный стон, и это было так невыносимо, так унизительно, что он заплакал. Увидев слезы, дядюшка нахмурился и заговорил с почти оскорбительной мягкостью в голосе:
- Не расстраивайтесь, Квентин. Сейчас вам станет лучше. Это даже хорошо, что вы не сразу овладели своим новым телом, у меня есть время все объяснить вам. Вы понимаете меня?
- Да, - неожиданно для самого себя прохрипел он, и ему стало смешно от того, что он сумел это произнести именно тогда, когда уже окончательно отчаялся.
- Вот видите! - обрадовался дядюшка. - Скоро вы будете болтать не хуже меня! А чуть позже и бегать начнете! А пока лежите и слушайте. Вы помните, кто вы?
- Нет, - покачал головой Квентин.
- Вы - Квентин Басов, потомственный инспектор охраны леса с планеты-заповедника "Сибирь". Вы приговорены к смертной казни за покушение на цареубийство. Вспомнили?
Сказанное словно прорвало какую-то невидимую плотину внутри него, и картины прошлого, тесня друг друга, встали перед его внутренним взором.
Вот он шагает по лесной тропе, и белый карлик Ярило освещает тропинку впереди него. Спортивно-охотничий бластер "Ремингтон" ударяет его прикладом по пояснице, а вокруг его пояса болтается сегодняшняя добыча - пяток роскошных диких уток. Жену и дочурку ждет сегодня знатный ужин...
Вспышка! Он задохнулся от горя. "Они убиты, мои жена и дочь!.."
Квентин застонал, мираж рассеялся, и то, что говорил ему дядюшка, вновь стало доходить до него.
- Ваша планета приглянулась царю, и он стал частенько наведываться к вам. Вспомнили?
О да! Он помнит этого страшного человека, чей взгляд, казалось, высасывает из тебя жизнь. Но это был Царь, и Квентин решил для себя, что, наверное, другим и не может быть человек, на чьих плечах лежит тяжесть ответственности за судьбы множества планетных систем.
Царь вел себя странно. Он охотился без оружия, и Квентин диву давался, какой реакцией и какой энергией нужно обладать, чтобы набивать дичью полные сумки, не сделав при этом ни единого выстрела. Его слегка мутило, когда государь выкладывал на стол свои трофеи - кроликов со свернутыми шеями, лисиц с перебитыми хребтами и рябчиков с оторванными головами... "Но в конце концов, говорил он себе, - разве это хуже, чем убивать при помощи бластера? Каждый охотится как умеет..."