– Хочешь сказать, что жители Финикса не страдают? От этих прав зависит жизнь людей. Финикс может возродиться. Если у него будет вода, все изменится.
– Да ладно, Люси! Он в любом случае обречен. Зато мы можем уйти на север – все мы. Можем даже твою собаку переправить!
– Прости, Анхель. Я провела слишком много времени с этими людьми, с их болью. Я не могу просто уйти, если в силах им помочь.
– Если ты отдашь бумаги Финиксу, пострадают другие люди. Думаешь, Вегаса это не коснется?
Он сделал шаг вперед, подыскивая возможность схватить ее.
– Не заставляй меня стрелять, Анхель.
Она не шутила.
– Тогда давай просто поговорим.
– Нам не о чем разговаривать. Кинь мне ключи от мотоцикла.
– Ты бросишь меня здесь? – спросил Анхель. – Серьезно?
– Только тебя, Анхель. А через несколько миль оставлю твой телефон. Вызовешь помощь.
– Без бумаг никакой помощи не будет.
– Тогда пойдем со мной. Отвезем бумаги в Финикс. Там тебя защитят.
Анхель не удержался от смеха.
– И кто теперь рассказывает сказки? Ты знаешь, сколько дерьма я им сделал?
– А у меня тут право голоса есть? – сухо спросила Мария.
Люси не ответила.
– Боюсь, вопрос запоздалый. – Все внимание Анхеля было сосредоточено на Люси и пистолете. На ее безумных глазах. На ее сильной вере.
Финикс сводит людей с ума. Иногда он превращает людей в жутких демонов, в которых уже не осталось ничего человеческого. А иногда делает из них святых.
И на мое счастье, я наткнулся на последнего святого во всем этом долбаном Финиксе.
Он почти слышал, как над ним смеется sicario.
Поднявший меч от меча и погибнет – так, mijo? Если зарабатываешь на жизнь, отрезая у людей воду, то рано или поздно отрежут тебя, чтобы восстановить равновесие.
Симметрия. Чистая симметрия.
Кто-то должен истечь кровью, чтобы другие могли пить. И на этот раз пришел его черед.
Лишая других людей воды, наслаждаясь прохладой, кондиционированным воздухом и водопадами Кипариса-1, легко представить себе, что имеет значение только та игра, в которую играешь ты.
– Ничего личного, – сказала Люси. – Ты мне очень нравишься, Анхель.
– Да. Знаю. – Внезапно он улыбнулся, пожал плечами. – Мы лишь шестеренки в большой машине.
Он действительно не мог на нее злиться. Калифы, Карвер-Сити, Кэтрин Кейс – все они просто разные части и детали. Иногда вы могли с кем-то пересечься и даже вращаться в одном направлении – как он с Люси. Иногда вы никак не могли найти точек соприкосновения. Иногда вы были самой важной деталью машины.
А иногда оказывалось, что вас списали в утиль.
Анхель подумал, чувствовал ли себя так же Саймон Ю, когда у Карвер-Сити отрезали воду.
Он медленно опустил руки.
– Ладно, давай. Действуй.
Люси перевела взгляд на мотоцикл, и Анхель выхватил свой ствол. Люси снова навела на него пушку.
– Стой!
Он ухмыльнулся.
– А я пока еще ничего не сделал.
– Бросай оружие.
– Да ладно, Люси, ты же не убийца. Ты не хочешь, чтобы твои руки были в крови. Ты святая, а я – дьявол, не путай.
– Если попытаешься мне помешать, я тебя пристрелю!
– Я лишь прошу меня выслушать!
– Не о чем нам разговаривать!
– А я-то думал, что это ты из нас двоих так веришь в силу слов.
На секунду в ее глазах мелькнула паника, затем она улыбнулась:
– Ты в меня не выстрелишь.
– Выстрелю, если не станешь меня слушать.
Люси улыбнулась.
– Нет. Не выстрелишь. – Она села на мотоцикл.
– Не надо! – крикнул Анхель. – Не заставляй в тебя стрелять!
– Ты не выстрелишь. Я слишком тебе нравлюсь. Кроме того, за тобой должок, помнишь?
– В этом деле я ничего тебе не должен.
– Отпусти меня, – мягко сказала она. – Просто отпусти.
Анхель смотрел, как она заводит мотоцикл. Он думал об искуплении и долгах, вспоминал, как она стояла на коленях рядом с ним, вытаскивая его с того света. Думал об обещаниях. О том, как люди лгут друг другу, о том, как клянутся друг другу в любви.
– Пожалуйста, я прошу тебя…
– Извини, Анхель, эти бумаги важны для многих людей. Я не могу их бросить.
– А, черт. – Он опустил пистолет. – Тогда проваливай. Иди, будь святой. – Он убрал пистолет в кобуру и отвернулся.
Поднявший меч от меча и погибнет.
Он уже обдумывал варианты. Придется как-то объяснить Кейс, что произошло, когда Финикс с этими бумагами явится в суд.
Нет. Ничего не выйдет. Он должен бежать – как можно быстрее и дальше. Если за его голову назначена награда…
Над рекой пронесся грохот выстрела.
Птицы взметнулись в небо, закружились, полетели прочь.
Анхель упал.
Глава 47
Мария не ожидала, что отдача будет такой болезненной, однако выстрел оказался точным: женщина слетела с мотоцикла и растянулась на земле.
– Какого… – Туми потрясенно уставился на Марию.
Она его проигнорировала. Ее запястья горели после выстрела, однако дело еще не было сделано.
Держа «магнум» наготове в онемевших руках, Мария пошла к женщине – присматриваясь, не шевелится ли она.
Если женщина попытается выстрелить в ответ, ее придется прикончить. Она лежала на земле, метрах в десяти от места, где упал мотоцикл.
Сзади кто-то бежал. Она повернулась. Это был человек со шрамами, нож для воды.
– Эй! – Увидев пистолет, он поднял руки вверх. – Спокойно, девочка. Мы с тобой на одной стороне.
Мария помедлила.
– Ты серьезно насчет этих бумаг? Они помогут нам добраться до Вегаса?
– Да. – Он кивнул. – Серьезно.
– И я поеду с тобой, да? Такой у нас уговор?
– Точно. До самого Вегаса. До самых аркологий. Кипарис-4 почти достроен. Там найдется место и для тебя.
– Обещаешь? – хрипло спросила Мария.
Нож для воды снова кивнул.
– Я никого не брошу.
– Ладно. Хорошо. – Она опустила пистолет.
Он пронесся мимо нее – к женщине. Мария пошла за ним.
Женщина лежала неподвижно. Нож для воды положил ее голову себе на колени и стал баюкать, словно младенца. Сероглазая женщина удивленно посмотрела на Марию:
– Ты в меня стреляла?
– Да. – Мария села на колени рядом с ней. – Извини.
– Почему? – прохрипела женщина.
– Почему? – Мария пыталась понять, по какой причине все эти люди видят мир так, а не иначе. – Потому что в Финикс я не вернусь. Может, ты думаешь, что эти бумаги что-то значат, но город никогда не изменится, и я туда не вернусь.
Нож для воды посмотрел на нее.
– Идешь только вперед, да?
– Уж поверь, – ответила Мария.
– Черт побери. – Он покачал головой, улыбаясь. – Кэтрин Кейс будет от тебя в восторге.
Не успела она выяснить, что это значит, как он уже попросил у Туми телефон, стал звонить кому-то, называть длинные коды из букв и цифр.
Подошел Туми и обнял ее. Мария думала, что он отругает ее за этот ужасный поступок, но он молчал.
Мария смотрела на женщину и думала, должна ли она испытывать чувство вины. О том, не обманут ли ее в ходе этой сделки.
Наверное, она должна чувствовать угрызения совести, видя страдания женщины. Однако Марии не было жаль ее, и поэтому она решила, что в ней, Марии, что-то сломалось. Но в общем это тоже ее не трогало. Она могла думать только об одном – о том, как она переберется через реку и увидит фонтаны Лас-Вегаса, из которых каждый может налить себе стакан воды. Увидит город, где Тау Окс ездит на «Тесле», где все живут в огромных блестящих аркологиях, а не глотают пыль и не жарятся на солнце.
Она высвободилась из объятий Туми и вышла на илистый берег, чтобы посидеть там в одиночестве.
Темнело.
Стрекотали кузнечики, порхали воробьи, в реке плескалась рыба. В темнеющем небе кружили нетопыри и ласточки.
Наслаждаясь прохладным ветерком, Мария смотрела, как течет река.
Здесь, на берегу, воздух был удивительно мягким. Она и не помнила, когда в последний раз чувствовала прикосновение такого ветерка.
Подошел нож для воды, молча сел рядом с ней и тоже стал смотреть на воду.
– Извини, что подстрелила твою девушку, – наконец сказала Мария.
– Ну да. – Нож для воды вздохнул. – Она не оставила тебе выбора.
– У нее старые глаза, – сказала Мария. – У моего папы была та же проблема.
– Вот как?
– Она думает, что мир должен быть устроен так-то, но он уже изменился. А она этого не понимает – потому что видит только то, каким он был раньше.
Мария боялась задавать следующий вопрос.
– Она выживет?
– Ну, она чертовски живучая. – Нож для воды улыбнулся уголком рта. – Если доберется до Вегаса, у нее есть шанс.
Ответ показался Марии разумным. Более разумным, чем все то, что взрослые говорили ей за последние годы.
– Значит, мы все в одной лодке, – вздохнула она.
Нож для воды негромко рассмеялся.
– Похоже на то.
Он встал, отряхнул джинсы и захромал обратно – к женщине и Туми. Мария осталась наедине с ивами, стрекотом кузнечиков и журчанием воды.
Она полной грудью вдохнула вечерний воздух, такой прохладный и свежий, что ей показалось, будто она вдыхает саму реку, впускает ее в себя и задерживает внутри. Она слушала, как стрекочут кузнечики, и смотрела на то, как над водой носятся нетопыри.