Что еще? Кое-какие нужные бумаги, рукопись нового автора – чтобы просмотреть, если будет время. В общем, вещей немного. Сумку она оставила в шкафу у девочек из отдела пиара, когда забежала к Лиде Яковлевой отдать посылочку от ее мамы. В принципе кто-то мог в сумку залезть. Но дело в том, что перед уходом из издательства она положила в сумку папку с бумагами и точно знает, что в сумке не было ничего постороннего. Сколько там было этого пластита, надо думать, не миллиграммы, раз три купе разнесло... Она бы заметила пакет.
Да что тут думать, ясно же, что пластит ей в сумку подбросил этот самый Андрей Логинов, или как там его зовут на самом деле... Подстроил встречу, заболтал разговорами, и, пока она, как полная дура, спала в машине, он и сунул ей взрывчатку. Сумка стояла рядом с нею на заднем сиденье.
Но зачем? – мысленно простонала Оксана. То есть сказал же тот Мухин или Ступников, в общем, один из них, что это было заказное убийство. Туманов кому-то помешал. А для чего тогда этот Андрей (черт бы его побрал) назначил ей встречу в вагоне-ресторане? Да чтобы свалить все на нее! Менты так и подумали, их реакцию просчитать нетрудно! Нужен виновник – так вот же он, то есть она, готовенькая, на блюдечке с голубой каемочкой...
Ее горькие мысли были прерваны, потому что машина остановилась возле известного всему городу мрачного темно-серого здания. Оксану высадили, провели в подъезд и долго вели по бесконечным коридорам.
Наконец ее втолкнули в просторный кабинет, и сопровождающий своим бесцветным голосом проговорил:
– Подозреваемая доставлена.
– Свободен! – отозвался человек, стоявший возле окна спиной к двери, и спутник Оксаны исчез.
Она огляделась.
Этот кабинет был гораздо просторнее кабинета майора Ступникова, но главное – в нем царил полный порядок.
Большой письменный стол был почти пуст – на нем стояла только лампа под зеленым абажуром, лежала тонкая пластиковая папка и стоял открытый ноутбук. Пол кабинета был застелен зеленым ковром, на стене висел портрет худощавого человека с бородкой клинышком.
Как уже сказано, хозяин кабинета стоял у окна спиной к двери, поэтому Оксана не видела его лица.
– Может быть, хоть вы мне объясните... – начала она и замолчала, не закончив свою фразу, потому что фигура мужчины, его редеющие волосы серо-мышиного цвета показались ей смутно знакомыми.
– Что именно? – осведомился он, повернувшись к ней.
И ее подозрение превратилось в уверенность.
Лоб с залысинами, бесцветные водянистые глаза. Она знала этого человека, они жили по соседству и время от времени случайно сталкивались. Он выгуливал черного пуделя.
– Это вы... – проговорила Оксана с облегчением.
До этой минуты она чувствовала, что столкнулась с бездушной машиной, с системой, которая перемелет ее в муку, в пыль. На то она и машина, чтобы не замечать отдельного человека.
Но теперь у машины оказалось человеческое лицо – пусть не слишком приятное, но все же человеческое. У него есть собака, он выгуливает ее дважды в день, покупает продукты или газеты. Значит, он человек, а не винтик бездушной машины, значит, ничто человеческое ему не чуждо, с ним можно разговаривать, ему можно что-то объяснить... Они здороваются при встрече, они почти знакомы...
– Это вы... – повторила Оксана. – Слава богу...
– Да, это я, Оксана Николаевна! – отозвался мужчина, и его голос показался ей странным.
Собственно, голоса его она раньше толком не слышала, он едва кивал ей при встрече и отводил глаза. Или говорил «здравствуйте» так тихо, почти шептал.
Сначала Оксана вообще не обращала внимания на этого человека, отличала его только из-за собаки. Потом запомнила, ведь они регулярно сталкивались во дворе... Он ей поможет, не может не помочь...
– Вы знаете, что со мной произошло, – заговорила она быстро, торопливо. – Я ехала в поезде из Москвы и оказалась там во время взрыва... и теперь люди из полиции решили сделать из меня козла отпущения... то есть козу... – Она запуталась, смутилась и покраснела. – Ну, вы понимаете, что я хочу сказать!..
– Да, я понимаю! – подтвердил хозяин пуделя. – Продолжайте, я вас слушаю! И присаживайтесь, пожалуйста, – он кивнул на стул с другой стороны стола, сам же уселся в кресло.
– В общем, только на том основании, что во время... инцидента я ушла в вагон-ресторан, они решили обвинить меня в этом... происшествии. Я пыталась им что-то объяснить, но они меня даже не слушали! Они нашли, на кого все свалить, и решили, что дело можно закрыть... но теперь, я уверена, вы разберетесь!
Она замолчала, почувствовав, что слова ее совсем не те и тон не тот, что она говорит суетливо, сбиваясь и путаясь, что так нельзя вести себя на допросе, что никто ей не поверит. Нужно взять себя в руки, меньше говорить и отвечать на его вопросы уверенно и четко. Но он пока что не задает никаких вопросов. Он смотрит на нее, не отводя глаз, и в глазах этих что-то такое...
По-прежнему водянистые, они иногда темнели, как вода в глубоком колодце. Таком колодце, где и дна никогда не достать. Если только не сбросят туда злые люди...
Усилием воли Оксана отогнала от себя видение – она падает в глубокий черный колодец, и стены его потихоньку сужаются, так что непонятно, достигнет ли она дна с ледяной маслянистой, дурно пахнущей водой или застрянет на полдороге. И неизвестно, что хуже...
Она поерзала на стуле и села прямо, опираясь на спинку.
– Скверная история! – проговорил мужчина, не сводя с Оксаны пристального, изучающего взгляда. – Действительно скверная. Вы ушли в вагон-ресторан... допустим, в этом нет ничего противозаконного, хотя момент был очень неудачный...
Он полистал тонкую пластиковую папку.
– Вот именно, – неуверенно подхватила Оксана, которой не понравился его взгляд. – Вот именно, ничего противозаконного... я просто хотела поесть...
– Просто поесть? – повторил он недоверчиво. – Но вы же утверждали, что у вас была назначена встреча с каким-то Логиновым?
– Ах, ну да, он хотел со мной поговорить о своей работе...
– ...с каким-то Логиновым, которого не было в списке пассажиров? Которого на самом деле не существовало?
– Ну, он так представился... – Оксана почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. – Уверяю вас, я ничего не выдумываю...
На этот раз голос ее прозвучал жалко, она ничего не могла с этим поделать.
– Но Логинов – это так, это мелочь, незначительная деталь! – продолжал мужчина, неспешно наклоняясь к ней, как паук приближается к мухе, попавшей в его паутину, – медленно, неторопливо, зная, что она никуда не денется.
– Логинов – это деталь, хотя и важная... но вот ваша сумка... точнее, ее отсутствие... да еще следы пластита на уцелевшем фрагменте... Скверная история!
Теперь глаза его были совсем близко, и в глазах этих, куда Оксана уставилась против воли, было явное и нескрываемое торжество. Да что там торжество, там был самый настоящий восторг.
Восторг победителя.
Оксана испугалась и подумала, что лучше бы она имела дело с двумя майорами – Ступниковым и Мухиным, с теми хоть было все ясно. А от этого непонятно чего ждать.
Он все смотрел и смотрел, так что Оксана вскочила со стула и отступила, она не могла больше выносить этот взгляд.
Он тоже неторопливо вышел из-за стола и подошел к Оксане вплотную, взяв ее за руку.
Его руки оказались холодными и влажными, как оттаявшая рыба. И глаза... странное выражение этих бесцветных глаз по-прежнему действовало на нервы.
– Скверная история! – Мужчина покосился куда-то в угол кабинета, с явным разочарованием выпустил руку Оксаны и отступил от нее на шаг. – Но вы правы, Оксана Николаевна, я во всем разберусь. Это мой долг, больше того – это моя обязанность!
Он отступил еще на шаг, посмотрел на нее в упор, и на лице его на неуловимую долю секунды промелькнула странная плотоядная улыбка.
– Но только, Оксана Николаевна, от вас тоже очень многое может зависеть! Очень многое! Если вы пойдете навстречу следствию – следствие тоже пойдет... навстречу!..
Его губы шевельнулись, вытянулись в трубочку и опять обмякли, как два розовых слизняка.
– Вы меня понимаете? – проговорил он вкрадчиво.
– Нет, я не понимаю... – ответила она вполне искренне.
Она его действительно не понимала, не понимала всех этих недомолвок, всех этих странных, то ускользающих, то торжествующих взглядов и еще более странных телодвижений.
Впрочем, смутная догадка начала уже брезжить в глубине ее сознания – но эта догадка была настолько дикой, настолько неожиданной, что она не могла принять ее всерьез...
– Не понимаете? – переспросил он странным высоким голосом. – Или не хотите понимать? Я вам еще раз повторяю – вы должны пойти мне навстречу, и тогда я смогу вам помочь! Если же вы не хотите со мной искренне сотрудничать – это только доказывает вашу вину! Со всеми вытекающими отсюда последствиями!
Оксана удивленно взглянула на него – и смутная догадка начала превращаться в уверенность.